Лючия де Ламмермур в Питтсбургской опере

Второй оперой в сезоне 2010-2011 для Pittsburgh Opera явилась «Лючия де Ламмермур» Доницетти. Это такой довольно несчастный композитор, музыка которого от Россини ушла, а до Верди еще не пришла. Затыкал, так сказать, историческую дыру. Всего он написал более 70 опер и тот факт, что регулярно исполняется от силы 5-6 из них, свидетельствует, что качественного музыкального материала там как раз на 5-6 опер и хватало. Однако «Лючия» и «Любовный напиток» стали настолько популярны, что их ставят постоянно. «Любовный напиток» мы в живую видели в Мет в апреле 2009-го. И тогда я был разочарован слабостью постановки и исполнения. «Лючию» мы в театре смотрели впервые, и опять-таки не могу сказать, что был поражен. Но на этот раз я и не ожидал глубоких потрясений и, наоборот, рад, что у них получилось лучше, чем я ожидал.

Мой брат впервые прослушал «Лючию» вдумчиво от начала до конца и остался недоволен музыкой. По его мнению самые лучшие моменты оказались бы проходными в операх Верди. Я с ним не могу согласиться на 100%, но универсальное правило, что есть оперы, которые надо исполнять либо очень хорошо, либо они превратятся в посредственность, к «Лючии» применимо. Это не «Кольцо», где масштабностью музыки можно искупить хриплость Вотана или сиплость Зигфрида.

Режиссура не блистала ни изысками, ни откровениями. Мрачненько, два булыжника блуждают по сцене, то снег идет, то небо кровью наливается, то восходит луна, похожая на НЛО. Излюбленное занятие героев – размахивать по сторонам кинжалами и мечами. Гости на свадьбе прыгают на столе. В общем, все весьма традиционно.

Представление предварялось кратким объявлением, сделанным художественным руководителем компании Кристофером Ханом. Как всегда у него было две новости: хорошая, что погода стояла всю неделю просто замечательная, и плохая (ну, не совсем-совсем плохая), что несмотря на погоду все ведущие певцы умудрились где-то подхватить простуду. Тем не менее у оперы Питтбсурга нет денег для замены, и все болезные выйдут сегодня петь, так что уж не судите их строго. Но перестраховывался мистер Хан зря. Пели все одинаково средне, а по меркам питтсбургской оперы даже хорошо. Вот только тенор Дэвид Ломели (David Lomeli) вначале явно стремался брать верхние ноты, помнил, что ему под конец оперы петь и петь, и боялся сесть в лужу. Зато под конец распелся неплохо.

Баритон Бруно Капрони когда-то исполнял в Питтсбурге Риголетто. И похоже, решил играть Энрико, не выходя из прежнего образа горбуна, одержимого местью. Да и звучал он по-риголеттовски, но весьма натужно и негромко. Лючию пела Лора Клейком (Laura Claycomb), которую мы уже слышали в Pittsburgh Opera весной 2008 года в беллиниевских «Капулетти и Монтекки». На самом деле она спела неплохо, но все равно что-то мешает поднять эту оценку до хорошо. Все-таки есть разрыв между верхними нотами и всем остальным. Самое противоречивое впечатление оставил Раймондо в исполнении баса Дениса Седова. Голос у него есть, и голос мощный, но такое впечатление, что он сам не до конца умеет этим голосом управлять. То рявкнет так, что громче всех, то его совсем не слышно (как было в начале спектакля). С таким ростом (на голову выше всех остальных) и голосом можно стать очень заметной фигурой на сцене, если научиться звучать ровнее. Еще хотел бы отметить, что хорист, вызванный петь Нормано, исполнил эту маленькую роль достойно.

В общем получился спектакль из серии «Через два года я буду помнить только то, что был там», а все детали улетучатся из памяти. Местный комментатор из Pittsburgh-Post Gazette тоже не был впечатлен ни постановкой, ни работой со светом, ни по большому счету пением. Похвалил только исполнительницу роли Лючии, которая, как я узнал из газеты, была все же заменена в последующих представлениях из-за болезни.