Mount Mitchell - Часть 2

День 2. Воскресенье, 20 июня.

Поиски по окрестным кустам, главным образом вниз по склону, ни к чему не привели. Это была, конечно, моя ошибка. Я никак не зафиксировал канистру, и любой зверек, не говоря уже о черном медведе, которых в тех краях полно, мог столкнуть ее вниз по склону. Как-никак за ночь можно было укатить ее очень далеко. Однако странно, что мы внимательно вслушиваясь ночью в шаги, не расслышали неизбежного громыхания пластиковой канистры. Вариант, что кто-то из людей ходит по горам в полной темноте, чтобы воровать плохо спрятанные кэмперами вещи, я отвергаю как невероятный. Но вот буквально за пару дней до похода я видел по CNN мужика как раз из западной горной Северной Каролины, который утверждал, что видел на заднем дворе снежного человека (bigfoot’a). Вот я и остановился на версии, что нашу канистру украл бигфут, и ничего тут не попишешь.

Надо было выбирать, что делать дальше: возвращаться к машине и с позором ехать домой или пройти намеченный путь во чтобы то ни стало.

Совсем без еды мы, к счастью, не остались. Хотя по правилам в противомедвежьей канистре надо хранить абсолютно всю еду, у нас было две пачки (то есть 12 штук по 160 калорий) Natural Valley Sweet & Salty chewing bars, которые мы, пока они не открыты, носили отдельно в рюкзаках.

Разумеется, мы решили идти Black Crest Trail, но идти его еще быстрее, чтобы вернуться к машине уже вечером и не ночевать голодными в лесу.

В 6.50 мы во второй раз полезли на Mount Mitchell, но теперь уже по другой тропе.

Очень правильно, что мы туда зашли, так как надо было запастись водой. Рядом с автостоянкой расположены питьевые фонтанчики. Crest trail, проходя по вершинам, ручьев не пересекает. Все они остаются глубоко внизу под обрывом, так что даже фильтр не поможет. У нас было примерно 2.5 литра воды на брата, что только-только хватило до тех пор, пока мы не начали спуск и не смогли нафильтровать воды из ручья.

Впоследствии анализируя поход, я пришел к выводу, что нет худа без добра. Если бы у нас не уперли канистру, то во-первых, один из рюкзаков оказался бы заметно тяжелее. Во-вторых, мы бы решили готовить еду Mountain House и потратили бы на это ценную воду и время. Зато были бы сытее. Что важнее не так уж очевидно.

Наш заход по Black Crest Trail’у начался в 8 утра. Все 12 миль мы проходить не собирались, так как под конец тропа спускается вниз на 3000 футов. Ничего интересного там внизу нету. Просто людям, имеющим две машины, предоставляется возможность не идти те же 12 миль назад. Так как мы уже забрались на Mount Mitchell другим путем, то я не считал себя никому обязанным, спускаться с нее и залезать еще раз с другой стороны.

Тропа, как я уже написал, идет по хребту, по самым высоким вершинам. Но между вершинами должны быть и провалы, седловые точки. Вот из-за этих постоянных спусков-подъемов Crest Trail заслужил репутацию сложного. В самом начале от горы Митчелл до горы Крейг тропа более-менее ухожена и напоминает огромную лестницу.

Мы прошли через густой лес, утопающий в нависшем облаке, как в тумане.


С каменистой вершины горы Крейг открываются, пожалуй, самые замечательные виды.

Можно увидеть, куда и сколько раз предстоит подняться.

Другие горы будут в основном покрыты лесом и то, что прошел вершину, понимаешь, когда начинаешь спускаться. Зато иногда встречаются глыбы белого мрамора.


Совсем рядом с Mount Craig расположена гора Big Tom.

Между ними даже существенного провала нет. Зато с Big Tom’a спуск настолько крутой и покрыт скользкой грязью, что для удобства хайкеров сбоку местами привязаны веревки. Спускаешься как минимум на 500 футов, а потом настолько же поднимаешься на следующий пик Balsam Cone.

Так постепенно мы вышли из state park'а и опять пошли по территории national forest'a. После двух гор с названиями Cattail (Кошачий Хвост) и Potato Hill (Картофельный Холм) начинается самый длинный и глубокий спуск в низину, которая так и называется Deep Gap. Она является официальный местом для ночлега для тех, кто не смог преодолеть Crest trail за раз. Спускаясь, мы не могли не подумывать о том, что через несколько часов нам, но уже более уставшим, предстоит тут же забираться наверх.

До Deep Gap'a от Mount Mitchell порядка 4.5 миль. Мы их прошли за 2 часа 20 минут. Здесь мы разместились на утесе над обрывом и перекусили батончиками.

Пошли дальше. А дальше был подъем на Оленью гору и гору Зимняя Звезда. За ними простирался довольно ровный участок, где нет ни длительных спусков, ни подъемов.

Пара острых холмов обходится сбоку сквозь плотные заросли кустов. После Deep Gap'a метки, указывающие дорогу, исчезают, и ориентироваться приходится по примятой траве. Временами мы даже сбивались с правильного пути. Около 11.30 мы встретили довольно большую группу, идущую по тому же трейлу, но в другую сторону. После этого мы в тот день не встретили ни единой души до тех пор, пока не вернулись к машине. Сочувствую людям, которые ходят по лесу в шортах. У меня после прохода через малинник (уже отцветает, скоро можно будет ягоды собирать) руки оказались оцарапаны. Каково было бы ногам, если бы не джинсы.

Еще не было часа дня, когда мы добрались до подножия Celo Knob. Далее тропа идет налево и вниз.

Мы же поднялись насколько было возможно на вершину и постановили: самую интересную часть мы прошли, все, что собирались, посетили, пора домой. Но легко сказать, а пройти предстояло еще немало.

Во-первых, спуститься с Celo Knob, перевалить через Winter Star и Deer Mountain и оказаться в Deep Gap'e снова. Заняло у нас это еще два с половиной часа. Так как впереди намечался длительный подъем, мы сделали пятнадцатиминутный привал.


Но все оказалось не так страшно и тяжело. Ключевым было выбрать правильный темп, не слишком быстрый, чтобы не сбивалось дыхание и не разболелись колени. Шли мы не спеша, но за разговором почти не заметили, как взобрались на Cattail peak. Оттуда уже не так далеко было до Balsam Cone. Далее же я предполагал повернуть налево. Подниматься в третий раз за два дня на Mount Mitchell не было никакого смысла. А как раз в самой нижней точке между Balsam Cone и Big Tom'ом вниз под обрыв отходил небольшой трейл, очень крутой и заросший кустами.

Казалось, что это не тропа, а просто высохший ручей. Мы быстро спустились еще как минимум на 1000 футов вниз и вышли на «лошадиную» тропу, то есть где можно ездить на лошадях. И хотя дорога, обходя горы, неуклонно вела наверх, как я и предполагал, идти по ней было не в пример легче: поверхность ровная, на камни забираться не надо, разве что местами заболочено. Там же мы смогли пополнить запасы воды из первого же ручья.

Как бывает в книжках, дорога туда занимает весь объем, а путь обратно умещается в последнюю главу. Так и мы шли и шли безо всяких приключений до самой машины. После того, как тропа стала спускаться вниз, стало совсем просто и скучно. Если бы у нас была еда, то можно было бы остаться ночевать в лесу. Но к этому времени мы еще больше хотели суметь проехать хотя бы часть пути до дома. Я думал обратно ехать по I-81, но решили выйти на шоссе как можно быстрее и поехали по I-40.

В 9.30 стало уже совсем темно. Но к 10.20 мы доехали до первого отеля Super 8 в местечке Claremont, NC. Понятно, мы в первую очередь помнили об ожидающем нас утром завтраке Super Breakfast. А вечером мы настолько устали, что есть не хотелось. Отель оказался немного странным. Несмотря на то, что Wikipedia характеризует город как белый и богатый, нас даже в лобби при регистрации не пустили, а обслуживали через стекло окошечка при входе. А в остальном стандартный Super 8 за $60 за ночь.

День 3. Понедельник, 21 июня.

Спали до шести. Завтракали. Заправлялись в Claremont, NC. Ехали. Заправлялись в Washington, PA. Приехали домой около двух часов дня. Бензин сейчас стоит где-то $2.60–$2.80 за галлон в зависимости от штата. Итого проехали 1005 миль. А по лесу прошли где-то 7 миль в первый день и не менее 22 миль во второй. Наверно, 30 миль с учетом всех блужданий набралось. Теперь надо разбираться с текущими делами и постепенно готовиться к поездке в Zion NP в августе. Даже не знаю, предпринем ли мы еще какой лесной поход до этого или подождем до осени.

Mount Mitchell - Часть 1

День 1. Суббота, 19 июня.

На гору Митчелл (Mount Mitchell), самую высокую точку США к востоку от Миссисипи, мы собирались еще этой зимой. Но тогда все подъезды были занесены снегом, и нам пришлось корректировать свои планы. Сейчас я крайне сомневаюсь, что даже в бесснежную зиму стоит туда лезть.
Гора Митчелл представляет собой один из множества лесистых холмов. Ей просто повезло торчать на 6684 фута (2037 метров) над уровнем моря, что на несколько десятков футов выше, чем близлежащая Mt. Craig. То есть никаких альпинистских навыков для похода не требуется, и от разряженного воздуха страдать не придется. Вот такие здесь на востоке «горы».


В начале прошлого века почти все деревья в тех местах были вырублены лесопромышленниками. Поняв, что это нехорошо, тогдашний северокаролинский губернатор Mr. Craig учредил первый на юго-востоке США state park (парк штата): Mount Mitchell State Park. Со временем и все окрестные земли попали под защиту и стали называться Pisgah National Forest. Для удобства же туристов на вершину горы проложили автомобильную дорогу, построили наблюдательную башню, а неподалеку разбили кэмпинги и даже открыли ресторан.


Нас, конечно, такой простой путь не интересовал. Во-первых, от того, что на гору можно заехать на машине, не значит, что на нее нельзя взойти пешком. Во-вторых, помимо самой Митчелл там же расположены еще несколько «шеститысячников» (гор выше 6000 футов). Главным маршрутом должен был стать Black Crest Trail, проходящий по самому высокому хребту. Несмотря на то, что его формальная длина всего 12 миль, он считается одним из самых тяжелых в восточных штатах (кроме Мэна). На самом деле это только свидетельствует о том, что все самое интересное, разумеется, расположено на западе США.


Когда стояли самые длинные дни в году, то есть ровно полгода спустя после первой попытки, мы опять отправились в западную Северную Каролину. Дорога нам была уже во многом знакома: I-79 S - US 19 S - I-77 S - I-40 W и далее на извилистую US 80 в горы. Выехав в 6.30 утра в субботу 19 июня 2010 года, мы добрались до Black Mountain Campground (кэмпинг Черная Гора) в 15.30, сделав только две остановки. В Oak Hill, WV заправили машину, а в Hickory, NC мы поели в ресторане Ruby Tuesday. Мы уже обедали в заведении этой сети в Нью-Йорке, и не могу сказать, что нам все понравилось. Выбор на Ruby Tuesday на этот раз пал, поскольку его было легче всего отыскать и припарковаться рядом. Цены оказались дешевле нью-йоркских, и наших цыплят приготовили очень быстро.

Вечером летней субботы кэмпинг Черная Гора был заполнен до отказа. Но нам туда и не надо было. Машину мы оставили на стоянке неподалеку. Так как это National Forest (национальный лес), то никаких разрешений, регистраций и взносов для этого не требуется.

Краткая разведка без рюкзаков по окрестностям окончилась тем, что через 10 минут мы все же были вынуждены вернуться к карте при входе и посмотреть, где же находится начало Mount Mitchell Trail’a - шестимильной тропы на вершину. Находилось оно в стороне противоположной той, где мы искали.

В 4 часа ровно мы начали подъем. Мой рюкзак весил 10 кг, а у моего брата – 13 кг. Зато я нес фотоаппарат и карту, которая хоть и скачена с официального сайта парка, но была крайне приблизительной относительно расстояний. Начинали мы на высоте где-то 3400 футов. День был жарким, и вначале мы обливались потом в три ручья. Постепенно солнце садилось, мы забирались все выше, организм начинал подстраиваться к нагрузке, и идти стало совсем просто и комфортно. Вечером уже на вершине мы даже рубашки надели, а вот куртки проносили бесполезным грузом.


Дорога была не особо разнообразной. Все время вверх. Синие и белые метки на деревьях не позволяли сбиться с пути. Рододендрон почти весь отцвел.

Лес соответствует умеренному поясу, а не субтропикам. На вершине вообще остались только хвойные деревья и березы, что здесь называют «канадским лесом».

Пару раз пересекли линию электропередач, ведущую на гору, несколько мелких ручьев.

Попадались и другие туристы, к этому часу уже в основном спускающиеся вниз.


До Commissary Hill, места где предполагается вставать лагерем, мы дошли в 18.20. Это где-то 5700 футов над уровнем моря. Дальше начинался State Park, в котором по правилам ночевать где угодно нельзя (в отличии от national forest, где можно спать под любой елкой). Там есть небольшой кэмпинг, но он требует регистрации. Пройти же весь state park насквозь в тот вечер до темноты нам не удалось бы физически.

Потому в оставшееся в субботу светлое время мы решили дойти 1–1.5 мили до вершины, чтобы с чистой совестью заявлять, что на Mount Mitchell мы взошли без существенных остановок. К 19.20 мы вышли к наблюдательной площадке. С одной стороны 6 миль (9 км) за 3.5 часа кажется не очень большим достижением, но с другой стороны, на нас были довольно тяжелые рюкзаки, и мы поднялись за это время на более чем 3000 футов (более 900 метров).

Площадка открыта совсем недавно, в январе 2009 года.

До этого на вершине располагалась наблюдательная башня, которая не только портила вид, но и стала небезопасной. С площадки открывается вид на окрестные горы, холмы,

долины

и автостоянку с сувенирной лавкой.

Сразу бросается в глаза, что некоторые облака висят ниже вершин. Ну, и ветерок легкий поднялся. Вообще принято пугать, что особенно зимой на Mount Mitchell дуют сильнейшие ветры. Но нам с погодой опять повезло. За весь поход было не жарко, но и не холодно, почти безветренно. Вечером мы слышали отдаленный гром и видели отблески молний, но так не попали не то что под грозу, но и даже небольшой дождик нас не застал. Так как идти почти все время приходится в густом лесу, то даже в ясный день солнце не печет и не слепит.

Несмотря на уже поздний час, на площадке и стоянке было немало посетителей. Но нас меньше всего интересовала такая закатанная в бетон и огламуренная гора. Мы спустились за пределы парка, и уже в сумерках встали лагерем.

Расположились не так уж далеко от тропы, зато с костерным местом. Даже костер разожгли, хотя необходимости в нем никакой не было.

Разожгли со второй спички, так как те суперзащищенные от воды спички, что мы купили в REI, сами по себе загораться не хотят, а загоревшись, сгорают в момент. Хорошо еще, что нашли упавшую березу и разжигали берестой, а не только картоном.


Съели один из четырех взятых с собой пакетов еды Mountain House и пошли спать.

Где-то часов в 11 меня разбудил донесшийся издалека чей-то краткий крик. В течение минут двадцати он повторился еще раза три. Мало ли кто еще ночует в лесу. Если бы кому-то нужна была помощь, то кричали бы постоянно, а не с такими интервалами. Дерево так скрипеть не может, а вот какая-нибудь ночная птица вполне может ухнуть по-человечески. И я уже почти заснул, как услышал, что кто-то ходит неподалеку. Может и стоило бы выйти из палатки и посмотреть, но все могло быть просто обманом слуха, и я продолжил спать.

И спали мы до шести, так как никуда торопиться не собирались. Первым делом, вылезя из палатки, я пошел за противомедвежьей канистрой, которую мы оставили совсем рядом за бревном. Канистры на месте не было. Не было там и ее содержимого: ни еды Mountain House, ни кружек, ни ложек, ни чая, ни шоколадных батончиков. Лишь пара нечетких следов на покрытой хвоей земле.

Бетховен 9 и Малер 3

Вчера мы закончили музыкальный сезон Третьей симфонией Малера в PSO. А ровно за неделю до этого там же мы слушали Девятую Бетховена. Обе симфонии достаточно длинны, чтобы сделать их единственным блюдом за вечер (разумеется, безо всяких антрактов). В них обеих задействованы хор и солисты, и оба раза дирижировал Манфред Хонек. Но это, пожалуй, и все, что объединяет эти два произведения, написанные с разницей в семьдесят лет.

Девятая симфония Бетховена с ее «Одой к радости» в финале является, наверно, самой важной симфонией в истории. Для Бетховена она явилась вершиной творчества, а для последующих композиторов – поворотным моментом. Но на этот раз мне больше всего понравился даже не финал, а вторая часть. Хор и солисты расселись еще перед самым началом, где-то за оркестром. Когда они, наконец, вступили то, то ли от долгого, но напряженного сидения, то ли от того, что оркестр звучал слишком громко, слышно их было неважно. Хор звучал довольно не согласованно и рвано, если сравнивать с записями. Солисты тоже выдающихся голосовых данных не продемонстрировали, хотя сольные партии в Девятой крошечные. А еще дождь в тот вечер накрапывал.

Малеру больше повезло и с погодой, и с исполнением. Конечно, PSO не поразил меня так, как оркестр Мариинского, когда он исполнял ту же симфонию в мае 2007 года. Но мы тогда впервые в жизни были в только что открывшемся концертном зале, впервые слушали живое исполнение Малера, и у Гергиева действительно все получалось в тот вечер. PSO тоже играли хорошо: и трубач-солист за сценой в третьей части, и разнообразные ударные, и усиленные духовые, и стандартные струнные. Меццо Джейн Ирвин пела, а хор бомкал как полагается. Может, от того, что вышли на сцену только непосредственно перед четвертой частью и не томились ожиданием, а может, из-за того, что маэстро Хонек приглушил оркестр и вывел солистку вперед. «Монументальная вещь эта Третья Малера», – понимаешь после полутора часов прослушивания.

Итак, сезон закончен. Самым большим впечатлением в PSO за этот год лично для меня стала Пятая симфония Прокофьева. Брат с ней и так был неплохо знаком, а вот я открыл для себя еще одного композитора-симфониста. В следующем сезоне пока насчитывается тринадцать концертов, которые стоит посетить. Наиболее важный – Пятая Чайковского.

Как я ходил в библиотеку

Я не большой любитель «бумажных» библиотек. Но иногда приходится в них заглядывать. На химфаке СПбГУ библиотека работала четыре дня в неделю с 10 до 4 с 45-минутным обеденным перерывом. Да и делать мне там было честно говоря нечего. Все нормальные журналы стояли в городе, в 2 часах езды от факультета. Так что выбирая между лабой и библиотекой, я всегда предпочитал первую.

Со временем все нормальные журналы перекочевали в интернет. Поговаривали, что и в СПбГУ если не лениться, то можно разжиться доступом к ACS и прочим. Ну, а в Питтсбурге если в университете, то заходи на сайты издательств и качай беспошлинно, а дома через ssl-vpn по своему университетскому логину и паролю.

Но вот очень редко, раз в полгода, попадается ссылка на какой-нибудь журнал, недоступный онлайн. Попадаются такие ссылки, конечно, чаще, но в 99% случаев игнорируются: и не достать, и язык не английский. Но вот бывает, что в интернете нет, а очень надо.

Для этого была у нас большая химическая библиотека в соседнем Eberly Hall. Пришел, все на полках стоит, бери и читай, сколько влезет. Открыта она до 9 вечера, но можно и круглосуточный пропуск оформить. Вот туда я и ходил смотреть всякие Heterocycles и Bull. Soc. Chim. Fr. Но уже полгода, как ту библиотеку прикрыли. Народа там действительно всегда тусовалось немного. Разве что те, кому дома соседи мешают сосредоточиться. А места занимала библиотека изрядно. Вот и решили там устроить лабы, а химическую библиотеку перевели в маленькую комнатушку в наше здание. Оставили там только самые новейшие журналы (99% которых можно читать онлайн) и основные книжки, которыми студенты пользуются. Все остальное надо заказывать.

А мне тут понадобились две статьи 1989 года из журнала Zeitschrift für Naturforschung, Teil B. У журнала сайт есть, но полнотекстовый архив только с 2002 года. А в этих статьях описаны одни из самых первых комплексов между карбенами и боранами. Так как я по этому направлению диссертацию готовлю, то хочу знать все, что про них известно. Решим мы, к примеру, обзор написать, надо все процитировать, никого не обидеть. Из abstract’a в SciFinder’e я представлял на 95%, о чем эти статьи. Но во-первых, не совсем честно ссылаться на статью, которую в глаза не видывал. Во-вторых, есть еще оставшиеся 5%, которые нужно прояснить.

Среди того, что осталось от химической библиотеки, журнала, естественно, не нашлось (он нашелся за 2009 год, но кому он там нужен). Заказали эти два тома 1989 года для меня, спросили, куда доставлять: сюда или в Hillman (главная библиотека университета). Я сказал, что сюда.

Пока ехали из Вашингтона в Питтсбург, журналы подняли из хранилищ. Один ждал меня на факультете. Я по-немецки понимаю только «von», «mit», ну и еще «Röntgenstrukturanalyse». Ну, так затем картинки и публикуют. Можно было за деньги отксерить, но мне самое важное было убедиться, что статья действительно существует и что SciFinder ничего не перевирает. Ограничился рукописными заметками на пол-листа.

Второй журнал на факультет так и не пришел, а пришел в Hillman (так по электронной почте сообщили). Я все ждал, что может его все-таки донесут, но, видно, запрос не так составили или не так поняли. Время, до какого его держат для меня, поджимало, и я сегодня потопал в Hillman.

Идти туда минут восемь. Нет ничего удивительного, что при моей нелюбви к «бумажным» библиотекам, я за три года попал в Hillman в первый раз. Народу там летом тоже почти никого. На широком пространстве подвального этажа скучают библиотекари, да редкие посетители сидят за компьютерами. Сунулся я к первому же сотруднику, он меня отвел, выдал журнал, попросил из библиотеки не выносить, и я углубился в изучение статьи.

За 15 минут переписал все необходимые параметры и условия (если структура сдана в Cambridge Database, то можно было бы нашего кристаллографера попросить ее оттуда достать, без всяких походов в Hillman). А потом раз уж время было, просто полистал журнал.

Сорок четвертый том Zeitschrift für Naturforschung, Teil B за 1989 год был связан в два тысечестраничных фолианта. Сегодня я листал второй из них. Журнал издавался в Тюбингене, и подавляющее число статей было на немецком. Годовая подписка стоила 580 DM + 35 DM за доставку по ФРГ и 40 DM в другие страны. Можно было даже разместить свою рекламу за 60 DM. Рядом стоял штамп, о получении журнала питтсбургской библиотекой в 1990 году. Все эти правила, как посылать статьи в журнал, в скольких копиях, в каком размере и качестве прикладывать рисунки и таблицы, а также просьба не присылать рукописи, содержащие ничего более, чем спектры и рентген невыдающегося соединения - все это было по-английски.

Действительно, хотя необходимая мне статья была на языке Шиллера и Гете, там нашлось и немало публикаций на языке Шекспира. В основном их присылали в журнал поляки, аргентинцы, бразильцы, египтяне и прочие химики, не желавшие печататься в отечественных изданиях. Но были и сознательные немцы, писавшие для мировой химической общественности. Я видел даже одну статью от американцев из University of Kentucky. Их-то чего потянуло публиковаться в такую даль?

Я поначалу полагал, что Teil B значит неорганику. Но там было немало и чистой органики, и даже какой-то биоорганики. В частности видел статью от Dieter Enders’a - единственное знакомое мне имя среди авторов, хотя я всю тысячу страниц, конечно, не просмотрел.

И вот задумался я над теми страницами. Сколько труда положено в синтез, анализ, подготовку статей, рисунков, издание. А вот если не перевести в электронный формат, то ведь никто и не вспомнит, и не найдет. Хорошо еще SciFinder их индексирует. Да если даже перевести, то сколько здесь хорошей годной науки? Мне-то даже нравится, что в таких журналах нет места для оправданий из серии «мы сделали это, потому что существует много природных соединений с индольным кольцом и химическое связывание диоксида углерода поможет бороться с глобальным потеплением». Тут просто и ясно пишут, что синтезирован, изучен и закристаллизован S=P(NH2)3. А зачем он нужен, вам знать не следует.

В общем, только в «бумажных» библиотеках поражаешься громадному объему макулатуры, производимой учеными. Движет ли ими честное желание рассказать обо всем, что они ни сделали, или гнусное раздувание личного списка публикаций и цитирования, но очевидно, что нужно что-то менять. Как-то систематизировать результаты до публикации. Не рассыпать их на кусочки по множеству журналов, а добавлять новые куски в какой-то общий депозитарий химических знаний, по типу Wikipedia. В таком случае даже спектр известного соединения, снятый в новом растворителе, ныне не стоящий отдельной публикации, может найти логичное место в соответствующей статье.

А еще день был такой пасмурный. Как только вернулся в лабу, за окном дождь полил. Повезло мне: ведь без зонтика ходил.

Велосипедная поездка из Вашингтона в Питтсбург: День 4

День 4. 31 мая 2010 года. Понедельник. Husky Haven Campground to McKeesport, PA. 92 mi (148 км).

Собираясь в путь, мы не знали, что и как пойдет. Не придется ли нам вернуться с половины дороги из-за усталости или развалившегося на части велосипеда. К утру понедельника было ясно, что путешествие завершится в срок. Но чем раньше, тем лучше. Поэтому мы встали в 4.30 утра, чтобы уж точно с первыми лучами солнца уже мчаться домой. Также мы решили не останавливаться где-либо для большого обеда. Во-первых, по сути негде, во-вторых, чем быстрее поедем, тем скорее поедим дома. Подкреплялись только шоколадными батончиками из Камберлэнда, которые к концу пути осточертели.

Утро выдалось холодным и туманным.

Все-таки на какой-то высоте. Пришлось надеть рубашки, чтобы не мерзнуть. Потом мы их сняли, потом стало совсем жарко, и руки у нас хорошенько сгорели. Но пока с утра мы то и дело пересекали Casselman river,

обогнули закрытый Pinkerton tunnel, проехали городок Confluence, PA, после которого тропа идет до самого конца вдоль реки Youghiogheny (Йокигени). Пересекли популярный Ohiopyle State Park.

Далее преимущества спуска практически сошли на нет, а последние миль сорок пять дорога уже никуда особо не спускалась и не поднималась. На отметке GAP 87 мы оказались в точке, до которой доехали в тренировочный день. Отсюда мы уже катались до Boston, PA.


Эти последние мили – самые скучные во всем путешествии. Никаких особенных гор, лесов или живности. Есть пара небольших водопадов, заброшенных зданий, а так более ничего примечательного. Если не считать кэмпграунда рядом с кладбищем, где мы в предпоследний раз набрали воды.


От Boston'a до McKeesport'a остается 4 мили, и проехать их можно по-разному. Либо продолжить по правому берегу Йокигени через Dead Man’s Hollow, а затем ехать по обочине дороги, либо пересечь реку по мосту и проехать по заасфальтированному «индустриальному» трейлу. Мы были уже порядочно измотаны и предпочли второй вариант, что казался полегче. Последние метры проходят уже по улицам McKeesport'a. Надеюсь, что довольно скоро оставшиеся недостающие звенья GAP’a до Downtown’a будут достроены, но пока нам светил автобус. Нечего ехать по шоссе и смущать автомобилистов.

По всем данным в McKeesport из Downtown'a ходит только один автобус с велосипедной держалкой – 56С. Завозить велосипед в салон не разрешается. Их надо вешать вот на такие держалки перед автобусом: максимум два одновременно. Хорошо, что мы в предыдущие выходные изучили этот район и знали, где автобусные остановки. Вместе с нами мы увидели еще одну желающую погрузить свой велосипед на автобус, но мы коварно прошли на одну остановку раньше. Все равно по расписанию еще 40 минут оставалось. День-то был праздничный, а маршрут редкий.

Пока мы стояли на остановке, пошел первый дождь. Вот уж повезло с погодой. Если бы в пути поливало хотя бы несколько часов, кто знает, смогли бы мы по размокшей дороге добраться в понедельник. А так мы успевали на автобус в 16.48. Но тут мимо нас прошел другой подходящий автобус – 61C – и тоже с велосипедной держалкой – факт до тех пор науке неизвестный. Ну, мы в него и погрузились с велосипедами (не без помощи водительницы) и никого не обломали.

Нам даже лучше было, так как вышли мы не в Downtown'е, а в Oakland’e и через 10 минут были дома. Единственное, что мы не выяснили заранее, это где хранить велосипеды. В подвале у нас есть bike room, но она оказалась заперта. Нелогично. Вроде в выходные как раз люди захотят кататься, а никого из персонала, чтобы отпереть поблизости нет. Не напрягая мозги, мы закатили велосипеды в квартиру, где они стоят до сей поры. Я больше не знаю ни одного велосипедного трейла похожего по дальности и интересности на тот, что мы преодолели. Так что придется велики кому-то продать или подарить. Не гнить же им у нас. Они почти как новые. У меня только скорость 2–6 расшаталась так, что цепь один раз слетала, но это пустяки.

После небольшого перерыва нам осталось только съездить в гараж за машиной. К этому времени началась уже серьезная гроза. Как хорошо, что мы так вовремя приехали. С зонтом и пешком все-таки проще, чем на велосипеде под накидкой. В результате машина была успешно возвращена. На выезде из гаража у них сломалось устройство оплаты, и шлагбаум был перманентно поднят. Но мы оплатили в автомате и пусть не вернули билет, наша совесть чиста.

Вечером понедельника чувствовалась общая усталость, но ничего особо не болело. Во вторник я даже в лабе показался, но экспериментальной работой себя утруждать не стал. Пальцы не так все чувствуют и до конца не слушаются: три дня только и делали, что руль сжимали. Надо было отдохнуть, разобрать накопившиеся новости блогосферы, а потом писать этот отчет.

Вот так закончилось благородное велосипедное путешествие из Вашингтона в Питтсбург в выходные Мемориального дня 2010 года. Не ведаю, когда мы обратимся вновь к велосипеду. Скорее уж на байдарках куда-нибудь поплывем. Ну, а пеших походов нам предстоит немало и этим летом.

Велосипедная поездка из Вашингтона в Питтсбург: День 3

30 мая 2010 года. Воскресенье. Leopards Mill Campground to Husky Haven Campground. 98 mi (158 км).

И снова поднялись в пять утра. Если ложиться в девять, то не так уж страшно. Сборы чуть удлинились из-за привязывания скарба к багажникам, но еще не было шести, а велосипеды уносили нас все дальше на запад. Вот там пошли уже действительно далекие от ближайшего городка места. Но при этом мало что происходило и изменялось. Опять видели черепах.


Повстречали мужика на велосипеде с прицепленной тележкой. Заполнился он тем, что во время его остановок мы его обгоняли, а затем он обходил нас, когда мы делали привал. И так до самого Camberland'а.


Первое интересное место явилось на 155-ой миле C&O. Самое долгостроившееся и дорогостоящее сооружение канала – Pawpaw tunnel длинной почти километр. Строили его 18 лет, а когда закончили уже не понятно было, зачем строили. Но выглядит он внушительно. Въезд чем-то похож на древний храм.

На въездную арку можно даже подняться по заросшим мхом узким ступеням и осмотреть канал и ущелье сверху.

Внутри туннеля темно. Велосипедная дорожка крайне узкая и отгорожена от канала забором. Тут важно в стену не въехать. Впереди ехал брат с лампой, а я уж лампу решил не надевать и поспевал за ним, как мог.

Люди специально приезжают, чтобы хотя бы пешком прогуляться сквозь туннель. Кстати, пешком можно и поверху гору пересечь: там намечена тропинка.

И опять дорога, опять редкие лужи, опять кручение педалей и chewing bars, которые мы на подъезде к Cumberland’у все съели: все 24 штуки. На последнем кэмпинге на C&O заполнили все имевшиеся бутылки водой, на GAP'e с поиском фонтанчиков могли возникнуть проблемы.

Чем ближе к концу C&O, тем больше становилось фермерских домиков, тем больше встречали мы людей и, наконец, к часу приехали в Cumberland, MD.

Здесь кончается C&O и начинается GAP (Great Allegheny Passage). К велосипедистам тут гостеприимны: мы пристегнули велосипеды, и тут же расположился ресторан. Чувствуя себе голодными и готовясь к подъему в гору, мы заказали по тарелке спагетти с фрикадельками и по сэндвичу. Еще салат полагался. Официантка выразила скептицизм, что мы все это съедим, но мы удивили не только ее, но и самих себя. Все съели, хотя еды действительно было много. Я, правда, ел в два присеста. На середине сэндвича я сходил в местный bike shop неподалеку, где купил 16 шоколадных батончиков в дорогу. Что они там продаются, я мог догадаться по велосипедному магазину в Shepherdstown'e. Время мы на этом сэкономили – не надо было бегать и искать магазин – но вот по вкусовым и питательным качествам вся эта шоколадная ерунда нас не устроила. Natural Valley Sweat & Salty chewing bars with cashew – они одни такие, и нет им замены.

Начинающийся отсюда GAP был построен в 2006 году. То есть он все еще не построен: 150 миль до Питтсбурга так просто не проехать, а вот 135 миль до McKeesport'a можно и нужно. Проложен он не вдоль канала, а на месте железной дороги.

От C&O он отличается не только большей ухоженностью (никаких луж), но и почти полным отсутствием кэмпингов. Ночевать предполагается в первую очередь в городах. Воды тоже взять особо не откуда. Нашей целью был кэмпинг Husky Haven (GAP 45), но доедем ли мы туда до темноты, зависело от трудности пути. После двух миль по асфальту начинается подъем по песчаной дорожке. От Камберлэнда (605 футов над уровнем моря) в течение 22 миль надо подняться на высоту 2392 фута, то есть набрать по вертикали почти 1800 футов или 550 метров. На 24-ой миле ждет арка отмечающая Eastern Continental Divide – Восточный водораздел.

Все реки до этого текут в Атлантику непосредственно, а по ту сторону хребта – через Мексиканский залив. Есть в США в настоящий Continental Divide между Атлантическим и Тихим океанами, но он расположен совсем в других штатах много западнее от нас.

Подъем считается не таким уж зубодробительным, не превышающим 2%.

Для совсем ленивых первые 15 миль можно проехать по железной дороге. Раз в день, в 11.30 паровоз Western Maryland Scenic Railroad отвозит туристов из Camberland’a (GAP 0) во Frostburg (GAP 15). Некоторые любят подняться вот так на горку с велосипедом, а потом скатиться с ветерком. Можно вообще на машине забраться на самый Continental Divide и пролететь 24 мили, но нам надо было двигаться против силы притяжения. До Frostburg'a тропа идет вдоль железной дороги. Мы даже встретили поезд, когда он возвращался в Камберлэнд около половины третьего. Паровоз там больше для понтов, всю работу делает дизель.

Этот участок за все путешествие оказался самым тяжелым. Во-первых, уже 55 миль в этот день проехали. Во-вторых, все-таки в гору значит в гору. В-третьих, печет солнце. В-четвертых, мы только что поели, и еда не столько придает сил, сколько отягощает. Я требовал передышек каждые 2-3 мили. В конце концов отдал брату рюкзак: пусть несет, если говорит, что не устал.


На подъеме проходишь три туннеля. Два коротких (Brush и Borden), где и освещение не требуется

и один километровый освещенный (Big Savage Tunnel). Он был построен для железной дороги, потом заброшен, а теперь вновь открыт на радость велосипедистам.

По пути мы также пересекли Mason–Dixon Line, границу между Мэрилендом и Пенсильванией, проходящую по 39 градусам 43 минутам с.ш. и символизирующую разделение на северные и южные штаты.


После третьего туннеля наши запасы воды подошли к концу, и первый и единственный раз за путешествие нам пришлось воспользоваться фильтром для воды. Благо небольшой ручеек протекал неподалеку. Как я уже написал, на GAP пока нет регулярных кэмпингов с водокачками. Мы так и думали, что если не доберемся до Husky Haven, то докуда доберемся, там и заночуем. Найдем полянку в лесу, и кто нас прогонит?

Действительно, подъем занял почти четыре часа. По иной дороге мы бы оставшиеся 20 миль до темноты не проехали. Но тут наступило наше время торжествовать и получать награду за труды. Трейл пошел заметно под гору. Усталости подъема – как не бывало. Тем и хорош велосипед, что вниз он катится значительно быстрее. Пешком с горы спускаться проще, но не сильно быстрее, чем лезть на гору. Мы пролетали по виадукам, мимо городков и поселений, сквозь леса и среди полей.


Еще засветло мы добрались до въезда на Husky Haven Campground (GAP 43). В отличие от тех мест, где мы ночевали до этого, здесь полагалось платить. Пришлось сделать небольшой крюк в город Rockwood через мост до офиса. За $10 с человека мы могли не только поставить палатку, но и принять душ, посидеть в интернете, воспользоваться подготовленными дровами. Но нам важнее было расположиться до темноты. Потому мы только вымыли велосипеды и набрали воды в бутылки. Если нам только палатку поставить от заката до рассвета, то мы запросто могли ночевать и бесплатно, никуда не заезжая. Рядом с офисом встретили группу, путешествующую из Питтсбурга в Вашингтон. Не одни мы такие.

В третий день проехали 98 миль. Куда хотели, дотуда и добрались. Особых альтернатив не было. В понедельник надо было обязательно финишировать. Перед поездкой я ожидал, что третий день окажется самым тяжелым. Подъем, конечно, был не сахар, но на спуске мы отдохнули и отходили ко сну с большими силами, чем накануне.