Как аглицкий учитель о Менделееве статью написал

В начале февраля, бродя по интернету, вышел я на сайт журнала Foundations of Chemistry («Основы химии»). Вы, наверняка, о нем не слыхали и не читали. И я не читал, но решил приглядеться, нет ли в нем чего интересного. Журнал не совсем химический, а философски-образовательный. В последнем номере попалась мне на глаза статья с заголовком «Менделеев: мужик и его матрица».

О Дмитрии Ивановиче я кое-что до этого читал, потому любопытно стало, что аглицкий учитель Gordon T. Woods написал нового о русском химике. Много ли наврал? Посмотрим, каков уровень журнала с таким звучным названием.

И вот в первом же абзаце я читаю:

Еще раз повторяю:

«Его имя в кириллическом алфавите, используемом в России, пишется ΔMИТРИИ ИВАНОВИ МЕНΔЕΛЕЕВ, которое переводится на другие языки как Мэндэлээв, Менделеэфф, Меделейев и т.д. В этой статье мы будем звать его Дмитри Айванович (сын Айвана) Мэндэлээв».

Именно так: сплошными прописными буквами, через «дельты» и «лямбду», без «и краткого», и в довершение бед без «ч». Сразу видно, что Gordon T. Woods хорошо подготовился, прежде чем писать о своем герое. Потому что человек неподготовленный не стал бы извращаться, а посмотрел бы в Wikipedia. Благо там кириллическое написание следует сразу за латинским и безошибочно.

Когда первый раз читал, то страшно разозлился, так как этим еще раз подтвердилась беспомощность и безразличие, с которым пользователи латинского алфавита относятся к кириллице. Если приглядеться к надписи, то и «И» там ненастоящее, не соответствующее остальным буквам по высоте и ширине. Сразу видно, что M, T, P, B, A, H, O, E – это аглицкие «эм», «ти», «пи», «би», «эй», «эйч», «оу» и «и», а недостающие буквы лепили из чего под руку попало. «Й» и «Ч» лепить было не из чего, и их попросту выкинули.

На всякий случай напишу как правильно:
Дмитрий Иванович Менделеев.
В оригинале: Дмитрiй Ивановичъ Меделѣевъ.

На представленной фотографии (спасибо родителям, Skype и почте Яндекса) собраны некоторые мои менделеевские артефакты: седьмое (однотомное) и четырнадцатое (последнее, двухтомное) издания «Основ химии», купленные в магазинах «Старая книга» лет восемь назад за 100 р. и 250 р. соответственно; моя любимая Периодическая таблица, которая всегда лежала под стеклом; членская карточка РХО им. Менделеева, куда я однажды записался, чтобы попользоваться их библиотекой, и с тех пор ни разу там не был и членских взносов не платил.

Указанный конфуз является не единственным, но наиболее серьезным. Далее в статье мать химика Мария Дмитриевна Менделеева обзывается Мария Менделеевна.

Тобольск (Tobol'sk) пишется с апострофом, а Обь (Ob) – без. Волковское кладбище в Петербурге необъяснимым образом транслитеруется в Volkova cemetery (даже в Wikipedia – Volokovo). А дочь Менделеева Любовь Дмитриевна, жена поэта А.А. Блока, именуется не иначе как Lioube. Другой сын как Vassili – Вассили. В общем, меня бы в рецензенты, выучил бы у меня Gordon T. Woods правописание.

Было бы простительно:
1) Если бы было невозможно найти правильное написание. Такая отмазка не пройдет в наши интернетовские дни. Но и раньше, даже в провинциальной английской дыре, расположенной в 25 милях от университетских городов Лестера и Ноттингема, найти специалиста-русиста или русского нативного говоруна не представлялось невозможным. В самой же статье опубликована масса фотографий черновиков, марок, памятников, на которых имя Менделеева написано четко и ясно.

2) Если статья писалась бы в докомпьютерную эпоху. Во времена железного занавеса, когда в советских печатающих машинках восемнадцатый век набирался как «ХУШ». Может быть, действительно возникла несовместимость шрифтов между автором и редакторами. Все равно какое-то детское объяснение.

3) Если бы имя Менделеева писал бы человек далекий от темы. Например, если бы проф. Карран решил приколоться и вставить в слайд лекции оригинальное написание имени «Менделеев». Но в обсуждаемой статье Менделеев – тема и центр, автор – специалист по Менделееву, добровольно вызвавшийся написать этот очерк, имя Менделеева обсуждается в самом первом абзаце.

Кстати, кто такой этот Gordon T. Woods и какое он имеет право?

В контактной информации помимо e-mail’а на talktalk.net (британская телекоммуникационная компания) указана некая Monmouth School в Oakham, UK. Только вот нестыковочка: нет в Oakham'е такой школы. Зато есть она в городка Monmouthshire в Уэльсе и основана еще в 1614 году. Дальнейшее гугление все прояснило. Гордон Вудс был учителем химии в Monmouth School в Уэльсе где-то до 1999 года, а затем вышел на пенсию, поселился в Оукхэме и продолжил свою просветительскую деятельность как частное лицо. Но вместе с тем в своих публикациях рядом с домашним адресом продолжал указывать название школы, наверно, для солидности.

На следующей фотографии, взятой с этого сайта, предстает сам Гордон Вудс, с прицепленной «менделеевской» бородой.

Он до сих читает лекции о Менделееве и его открытиях по школам и конференциям, а заодно приторговывает кружками, галстуками, полотенцами с изображением Периодической системы. То есть хороший, полезный дядька, укрепляет славу русского ученого.

Что же касается основного содержания шестнадцатистраничной статьи, то, конечно, особо новых фактов о Менделееве я не узнал, но все написано грамотно и зрело, без излишних анекдотов и небылиц. Сделан правильный вывод о том, что главной ценностью и преимуществом теории Менделеева над остальными, предложенными в то время, является ее предсказательная сила. Отмечено, что все-таки счастливым человеком был Дмитрий Иванович. Он не только успел в нужное время (раньше было открыто слишком мало элементов и слишком плохо изучены их свойства, а два-три года позже до всего дошел бы Лотар-Мейер) и опубликовался в читаемом Zeitschrift für Chemie, где его работу прочитала научная общественность, но и дожил до того времени, когда многочисленные примеры подтвердили его правоту.

Другие открытия Менделеева были все же более низкого научного порядка. Если бы не периодический закон, то он остался бы совершенно не известен широкой публике, еще один весьма успешный профессор-химик Петербургского университета, каковых наберется не один десяток.

Под конец я хочу еще раз отметить, что открытию предшествовала работа Менделеева по систематизации накопленных знаний для своего учебника «Основы химии». Как часто практики работают от зари до зари, получают все новые экспериментальные данные, но не могут поднять от колбы рыло, чтобы увидеть общую картину. Похожим образом в кабинетной тиши Эйнштейн объяснил наблюдаемые физические парадоксы, а Крик и Уотсон вывели структуру ДНК. Даже тот же Вудворд не был сам по себе экспериментатором, а только читателем, мыслителем и писателем.

Дореволюционные книги прекрасны.

Шестая симфония и другие сочинения Бетховена

В Питтсбурге редкие оттепели и редкие заморозки со снегом сменяют друг друга на фоне в меру ясных дней при температуре 0–5 °С. А нам в пятницу пришло время идти на очередной концерт в PSO, составленный исключительно из произведений Бетховена. Несмотря или благодаря тому, что дирижировал Хонек, получился такой стандартный, дежурный концерт, чтобы поставить галочку и жить дальше.

Отличался тот вечер только тем, что PSO испытывал какие-то компьютерные проблемы. На входе не работали сканеры для билетов, и билетеры по старинке отрывали корешки (наверно, потом всю кучу отсканят). Еще не было программок, которые в США всегда бесплатные и содержат немало всякой сопутствующей информации. Вчера же слушателям раздавали сиротливые листы A4 с отксеренной программой вечера. Осталось загадкой, были ли все эти технические трудности взаимосвязаны.

Мы сидели по самому центру и издалека видели профессора Каррана с женой, которые сидели на тех же местах сбоку, где мы их месяц назад на моцартовском концерте встретили. На этот раз я уж не пошел здороваться и не знаю, заметил ли он нас.

Концерт начали с Шестой «Пасторальной» симфонии, наиболее спокойной среди бетховенских симфоний. Музыка звучит ровно и неторопливо, как размеренная деревенская жизнь. Но потом, начиная с конца второй части, картина становится интереснее: праздник, гроза (с шумными литаврами, разумеется) и возвращение к спокойствию после грозы.

Второе отделение включало Первый фортепианный концерт, написанный еще в восемнадцатом веке, в исполнении немца Ларса Вогта. Концерты Бетховена – это не большие и громкие романтические концерты. Тут еще очень много камерности. Даже рояль используется меньший по размерам, чем для того же Чайковского. Музыка приятная, но без особых эффектов. В памяти зацепилась только необычно продвинутая каденция (когда оркестр на пару минут замолкает, и пианист играет нечто виртуозное) в финале первой части. Изначально это должна быть импровизация, но большинство фортепианных концертов за историю исполнения обзавелось традиционными прописанными каденциями, часто сочиненными намного лет позже самого концерта. Всеобщего согласия на счет каденции в Первом Бетховена не существует. Может, в отсутствующей программке содержались комментарии по этому вопросу. В общем, сыграли концерт, и ладно. Обошлись без бисов.

Завершала вечер Третья увертюра «Леонора», одна из четырех, написанных Бетховеном во время работы над его единственной оперой «Фиделио». Оркестр по сравнению с фортепианным концертом чуть ли не в два раза увеличился. А центральную солирующую роль играла флейта, которая выводит многие важные мелодии. Потому Хонек отдельно на поклонах выделил флейтистку. И еще трубача, который в нужный момент трубил за сценой для создания соответствующего эффекта.

Теперь в нашем посещении PSO наступает перерыв на месяц. До начала апреля там ничего интересного не затевается. Еще раньше мы в Pittsburgh Opera на «Турандот» сходим.

Патент на зесском языке

С недавних пор к нашей группе присоединился парень из Индии по имени Bru. Точнее Индию он покинул много лет назад, получил PhD в Университете Миссисипи, а потом пять лет работал в Curran’овской Fluorous Technology Inc. А потом то ли кризис грянул, то ли спрос на фторированные реагенты упал, и народ в фирмочке стали сокращать. Кто-то сам нашел, куда податься, а вот Бру решил посидеть у нас в лабе в ранге visiting research assistant professor, подумать о том, куда жить дальше. Дал ему Curran какой-то проект, и я с ним никак не пересекался и не разговаривал.

Но вот в прошлую среду после встречи группы подходит ко мне Бру и спрашивает, не могу ли я помочь перевести патент с «зесского языка».

Мой вебстеровский словарь, оставшийся в Питере.

Надо сказать, что индусский акцент сам по себе для меня самый неразборчивый, а тут ни с того ни с сего от меня требуют что-то, что я в упор не понимаю. Раз не понимаю, надо не болтать, а идти разбираться на месте. Действительно у Бру на ноутбуке был открыт патент, методику из которого он намеревался воспроизвести. Как я выяснил позже, скачав этот патент на память, это был Патент № 231 606
Чехословацкой Социалистической Республики – подарок из 1980-х. «Зесским языком» оказался в передаче Бру язык чешский (Czech language), хотя патент написан на словацком. Но индус справедливо предположил, что для русскому человеку все равно, что читать на чешском, что на словацком.

Не предполагал он, что все равно здесь значит все равно ни черта не понятно. Я ему так с ходу и сказал, что языками не владею и что прямая ему дорога в Google Translate. Но Бру стал уверять, что ему не нужен полноценный литературный перевод, а только разобраться с одной методикой. Пришлось для приличия попробовать прочитать.

Сначала нас приветствуют словами “Popis Vynálezu: k autorskému osvedčeniu”, что я перевожу как «Попис Выналежу: к авторскому сведению». Но нас интересовал не попис, а «способ приправы 6-бензоиламино-2-бензотиазолинтиону». Точнее Бру интересовала только стадия бензоилирования соответствующего гетероциклического амина. Потому мы перешли к «Прикладу 1» (кому интересен весь патент, могу выложить: не военная тайна):

Мое первоначальное прочтение:
«Приклад 1. Приправа 6-бензоиламино-2-бензотиазолинтиону.
Змеси 6-амино-2-бензотиазолинтиона (18.2 г, 0.1 моль) и бензоилхлорида (16.8 г, 0.12 моль) придали сучьего пиридина (50 мл, 49 г, 0.62 моль), причем настала экзотермическая реакция. Змесь оставили на 10 минут, а потом она 15 минут захиревала на водной бане, причем уплне стухла. К змеси придали студеной воды (500 мл), потом окислили концентрированной хлороводородиковой кислиной до pH 5 по универсальному индикатору. Тухлый подил бол одсаты (“tuhý podiel bol odsatý”) перекристаллизовали во змеси ацетон – этанол – вода в помере 3:2:1 и получили активное ухля (“ použitia aktívneho uhlia”. Искали 6-бензоиламино-2-бензотиазолинтион с т.т. 247 аз 249 °С в множестве 20.8 г (72.7%). Литература: Кузнецова Е. А., Журавлев С. В. да Степанова Т. Н. Chim. Geterocikl. Sojed., 1967, 261 (удава т.т. 247 аз 248 °С а вытяжок 72%)». Ну, и элементный анализ.


Как видно, треть слов химическая-интернациональная. Кто знает алфавит – тот прочтет. Другая треть – общеславянские слова (вода, она и в хеттском вода), хотя надо опасаться ложных друзей переводчика. Пиридин все-таки был не сучий, а сухой, реакция не захиревала, а нагревалась. Ну, и смекалку подключать надо с химическим опытом, чтобы знать что делать с «водной купелью». Бру больше всего интересовала, когда приливать воду и что значит “úplne stuhla”. Тут я сталкивался с той самой оставшейся третью слов, которую словаки переиначили до неузнаваемости. Не может же быть, что реакция вначале стухла, а потом выход в 72.7%.

В общем, объяснил я Бру то, что понял, настоятельно посоветовал еще раз свериться с Google Translate, а не полагаться на мои переводческие таланты. Как видно реакция и условия самые что ни на есть стандартнейшие. Надо пробовать, а там уже действовать по ситуации. Посетовал, что нельзя по-быстрому достать статью из Химии Гетероциклических Соединений за 1967 год, которую я бы с ходу перевел. Не удивлюсь, что этот номер есть где-нибудь в хранилище питтсбургской библиотеки, но ждать его мы можем неделю.

Благословив Бру на синтетические свершения, я сам быстро отправился в Google, смотреть, пока не забыл, незнакомые слова для общего развития. Загадочный uplnu оказался «completely = ПоЛНостью».

А затем я еще раз порассуждал про себя, насколько логично было меня перевести со словацкого. Настолько же, насколько просить француза переводить с испанского. Конечно, все люди – братья, с теми же индусами мы в одной индоевропейской семье языков. К примеру, я мог бы позвать на подмогу серба Филипа из группы Випфа, но боюсь, что для него словацкий оказался бы не менее «зесским» языком, чем для меня. А природных «зехов» я на нашем факультете не знаю.

Если вообще составить список языков, которыми владеет наша группа, то получится следующий список:
1) Английский (все более-менее, Curran получше остальных, но ему и лет побольше).
2) Французский (четыре французских постдока + тот же Curran, еще Эверетт в школе учил, но два класса не считаются, в таком случае Curran в школе латынь учил).
3) Китайский (три wild-type китайца + Эдмунд, который есть канадский гражданин тайваньского происхождения, родившийся в Великобритании).
4) Хинди (?) (в индийский наречиях я не силен, но у нас есть три человека оттуда, и кроме английского, они на каких-то еще шпарят).
5) Русский (это про меня; undergrad Владимир говорит так себе, а вот читать не берется).
6) Немецкий (Жереми, он хоть и француз, но из Эльзаса).

Пока Мария не уехала в конце прошлого года был еще испанский. Если мне очень понадобится, то на факультете я знаю людей, которые могут помочь с сербским, корейским и японским. Не знаю, насколько хорошо мой друг Амир из группы Вебера владеет персидским, может, на том же уровне, что Владимир русским. Вот, кажется, и все.

Химик Mitteilung

Вчера обсуждал с руководителем первую часть обзора, который мы готовим по карбен-боранам. А перед этим я тщательно выискивал опечатки в тексте и упущенные из виду статьи. Ошибок было немного, но и немало, а ровно столько, сколько их и должно было быть на этой стадии работы над статьей. Но одна нелепость меня повеселила.

Смотрю я на литературную ссылку [18a]: I. Mitteilung, W. P. Fehlhammer, H. Hoffmeister, H. Stolzenberg, B. Boyadjiev Z. Naturforsch. 1989, 44b, 419-426. А это же та самая статья, ради которой я таскался в Hillman Library. Тогда я прочитал ее, не нашел ничего особо ценного и ограничился краткими записями. Но через полгода Curran начал писать обзор, и эту статью ему достала и отксерила его секретарь Lynne. В общем, помнил я ее неплохо так же, как я помнил, что Fehlhammer там был первым автором, а никакого Mitteilung'а и в помине не было. Посмотрел на pdf файл, присланный Lynne – в статье нет Mitteilung’а, а в манускрипте он откуда-то взялся. Выяснить это оказалось несложно.

Ссылки на литературу профессор Curran вставляет через EndNote, такую популярную библиографическую программу. Не знаю, какой версией он пользуется, но у меня эта программа вставляет ссылку правильно, без Mitteilung'а. Так вот Mitteilung в переводе с немецкого означает “communication” («сообщение»). Какая-то старая версия Endnote'а разобрала служебное слово, как имя первого автора. Меня это позабавило тем, что я вспомнил хорошо известный анекдот о поручике Киже, пересказанный Тыняновым.

Мне стало интересно, до каких высот поднялся этот безмолвный химик I. Mitteilung. Web of Science мне особо повеселиться не позволил, видать, вычистили они подобные глюки, а вот Scopus нашел у I. Mitteilung’а две статьи. Например, довольно старенькую Mitteilung I. Goralewski G. Zentralnervensystem und Anoxämie. Arbeitsphysiologie 1935, 9, 94-118. То есть о влиянии нехватке в крови кислорода на централнервенсистем.

Как можно видеть на приведенных скриншотах, I. Mitteilung. Von Godehard Goralevski превратилось в двух авторов.

Хорошо еще, что не в одного – I. Mitteilung von Goralevski.

Там же на Scopus'е у I. Mitteilung’а отыскался однофамилец, а может, брат, или судя по годам публикаций и исходя из общей логики (пять идет после одного), сын V. Mitteilung. Тот уже отметился тремя статьями, в том числе опубликовался в Tetrahedron Letters в 1965 году,

и обзавелся местом работы (смотри сноску).

Статья, между прочим, 48 раз была процитирована. Жалко, что цитировали ее в основном в докомпьютерную эпоху, до того как TL увековечили имя V. Mitteilung’а в базе ScienceDirect’а.

Иначе посмотрел бы я на этих чукч, когда им открыли бы правду насчет герра Миттайлунга. Но мы тоже хороши, сами чуть такими «чукчами» не стали.

А я продолжил свои розыски. Неожиданно V. Mitteilung обзавелся полным именем: Vorläufige Mitteilung (истинное значение легко узнается). Под этим именем он опубликовался дважды, например, в Journal of Ornitology,

хотя Scopus разбил всех Mitteilung’ов на личные страницы.

Мне оставалось только фантазировать, каких профессиональных высот мог бы достичь Форлойфиг Миттайлунг, если бы мы опирались исключительно на автоматическое распознавание текста. Наверно, много и плодотворно публиковался (неизменно первым автором) в самых разных областях. Но когда научное сообщество, наконец, присудило бы ему заслуженную премию, пришла бы горестная новость о скоропостижной кончине несостоявшегося лауреата.

Между прочим, Web of Science тоже в лужу сел: вот вам пример статьи Kurze Mitteilung'a : Monatshefte fur Chemie 1988, 119, 1365-1368. Quantenchemische Untersuchungen zur Struktur und Bindung von Zr₆ in Zirconium-Clusterverbindungen.


За сим я закачиваю свои «унтерсучунген».

Фестиваль Чайковского

Не привязываясь к официальным юбилеям, а просто из любви к искусству Pittsburgh Symphony устроила в начале февраля фестиваль музыки Чайковского. Помимо главных концертов в Heinz Hall'е, которые мы посетили в пятницы 4 и 11 февраля, фестиваль включал с десяток маленьких концертов, лекции и конференции по всей округе, в первую очередь в трех крупнейших питтсбургских университетах: Duquesne University (читается «Дукейн» – католический универ в Даунтауне), Carnegie Mellon University (CMU – один из ведущих инженерно-компьютерных центров в мире) и нашем University of Pittsburgh. Там играли не только Чайковского, но и творения его менее известных друзей-современников Танеева и Аренского.

4 февраля первым концертом
дирижировал Джанандреа Нозеда, главный приглашенный дирижер PSO, когда-то бывший главным приглашенным дирижером Мариинки. И оркестрантов он расставил по-русски: контрабасы справа (по крайней мере, так в Мариинке садились). Заявилось много русскоговорящих слушателей. Вообще народу было прилично. Перед концертом очередь в кассы за билетами выстроилась хвостом на улицу. Нам тоже надо было отстоять, чтобы забрать конверт с пачкой билетов на весь остаток сезона вплоть до лета. В этот вечер сидели совсем по центру, но оказалось, что это не самые козырные места. Кресла там расположены ровно одно за другим, и сидишь затылок в затылок. Сцену видно хуже, чем с боковых мест, расположенных в шахматном порядке.

В первом отделении Денис Мацуев, победитель конкурса Чайковского 1998 года и один из самых известных нынешних российских пианистов, заехал в Питтсбург, чтобы сыграть Первый фортепианный концерт Чайковского. В целом, для фестиваля в Heinz Hall'е отобрали самые известные произведения, а всякую экзотику оставили для представлений в университетах.

В PSO Первый фортепианный Чайковского играли совсем недавно, в прошлом сезоне. Мацуев на этот раз сыграл лучше, чем китайское дарование в тот раз. На меня этот концерт производит впечатление благоприятное, но не душепереворачивающее. Публика была довольна и легко развела аплодисментами солиста на бис. Денис Леонидович сыграл фортепианное сочинение того же Чайковского под названием «Медитация». Правильно, когда музыкант объявляет залу, что он собирается исполнить на бис. Мне эта задумчиво медленная пьеса, наверно, даже больше понравилась, чем фортепианный концерт. Фортепианная музыка Чайковского не такая известная, не такая гладенькая.

На второе отделение были заявлены две симфонические поэмы (увертюры) Чайковского: «Ромео и Джульетта» и «Франческа да Римини». PSO решило проявить выдумку. Во-первых, перед исполнением музыки были разыграны драматические этюды из литературных шедевров, вдохновивших композитора. Сцена наполняется синим или красным полумраком, и студенты местных театральных факультетов представляют диалог из Шекспира – прощание Ромео и Джульетты на рассвете (из середины пьесы). Вторым нововведением было исполнить не симфоническую поэму «Ромео и Джульетта», а оперный дуэт для сопрано и тенора. В программке рассказывается, что перед смертью Чайковский замышлял и работал над одноименной оперой. Возможно, намеревался использовать музыку своей ранней поэмы. Но продвинулся недалеко, и дуэт Ромео и Джульетты был доработан его учеником Сергеем Танеевым. Вот его и исполнили. Пели по-русски, получалось более-менее. Большой оригинальности в музыке нет: общим впечатлением напоминает другие оперы Чайковского.

Затем актеры разыграли встречу Данте с Франческой да Римини во втором круге Ада. Данте играл уже не студент, а серьезный настоящий актер. Сразу заметна разница в том же тембре голоса, понятности слов, умениии минимальным набором движений создать образ за пять секунд. А затем прозвучала поэма Чайковского «Франческа да Римини», которая мне за тот вечер больше всех понравилась. Но я уже признавался, что люблю громкую музыку, а в Аду ветер дует: тихо не бывает.

На последних поклонах маэстро Нозеда помахал «ужасным полотенцем», но какой-то особой стилерсомании замечено не было. Может, потому в воскресенье Steelers и продули в схватке за Супербол, который Packers увезли в Висконсин. И вся шумиха последних недель как-то моментально сдулась, исчезли многочисленные флаги, воздушные шарики, призывы Go Steelers на автобусах, и Питтсбург зажил размеренной жизнью среднего американского города.

Фестиваль же Чайковского продолжался несмотря ни на что. В следующую пятницу 11 февраля в Питтсбург вернулся художественный руководитель Манфред Хонек и продирижировал Скрипичным концертом и Пятой симфонией. В концерте солировал совсем молодой немецкий скрипач Серж Циммерман. И мне показалось, что как-то у него тихо скрипка звучала, местами полностью глушилась оркестром. По-видимому, так оно и было задумано. Концерт в общем-то один из лучших, хотя и неровный, вторая часть явно уступает первой и третей. Но вот как-то несильно впечатлил он меня на этот раз.

Зато Пятая симфония не заставит скучать. Высшей похвалой музыке Чайковского и игре PSO будет то, что я не засыпал по ходу исполнения. Музыка, конечно, мне хорошо известная. По сути это первая симфония, которую я заметил. Было это лет десять назад, когда мы купили первые CD с произведениями Чайковского в mp3. С тех дисков и начался наш интерес к классической музыке, и мой интерес к опере в частности. Пятая симфония тогда удостоилась высокой чести стать для нас домашним саундтреком к Heroes of Might & Magic 3 Armageddon’s Blade. Мы тогда проходили пятую кампанию за ведьму. Музыка в игре отличная, но мы развлекались тем, что меняли оригинальные треки на творения Чайковского. Четвертая часть Пятой симфонии стала музыкой для болота. А в тех уровнях болота составляли львиную долю X-Large карты. Но даже если бы не тот далекий опыт с HM&M3, мелодии Пятой настолько хорошо запоминаются, что их уже невозможно забыть. В США эту симфонию тоже знают и любят. Взять хотя бы MGM'овские фильмы 30-50-х, где ее играют время от времени. Марио Ланца даже что-то пел под мелодию из второй части в That Midnight Kiss.

Музыка-музыкой, но и Хонек – большой мастер дирижирования. Аплодисменты в конце были дольше и громче, чем обычно. Мы нисколько не жалели, что пришли в тот вечер в PSO. А ведь был вариант поехать на эти выходные в Нью-Йорк, где в субботу днем давали оперу Джона Адамса «Никсон в Китае». Ну, ничего, мы ее по радио (через интернет) послушали. Тоже забавное произведение. Но будут ли через сто лет устраивать фестивали в честь Адамса и играть его музыку? Пока я склоняюсь к ответу «нет».

Вечером в пятницу после концерта заехали по-быстрому ко мне на факультет, чтобы поставить на ночь углеродник копиться. Таблицу я наварил, теперь надо вещества охарактеризовать, а манускрипт я уже почти написал. На следующей неделе в музыке у нас перерыв, а потом нас ждет Бетховен и его Шестая симфония.

Graphical Abstracts

Graphical Abstracts – великая вещь. Все чаще ловлю себя на том, что просматривая новые статьи в ведущих журналах, я даже не утруждаю себя прочтением названия. Смотрю только на рисунок, который авторы сочли нужным вынести на всеобщее обозрение. И только если он меня чем-то зацепит, я могу глянуть на имена, заголовок, а очень редко открыть саму статью и пробежать по ней глазами. Когда я вижу всякую «нано» и «био» графику, то моментально переключаюсь на следующую статью. Иногда я немного завидую химикам, работающих в областях, где сгененрить красивую картинку пара пустяков, но как часто за этой красотой теряется смысл. Поэтому лучший graphical abstract для химика-органика – это схема самой замечательной реакции и/или X-ray самого замечательного продукта. Все коротко и ясно, максимум можно цветами подсветить.

Если же органики начинают мудрить и вместо схем помещают всякие натюрморты, то с немалой вероятностью я не обращу внимания на такую статью. Есть, конечно, рисунки, которые волей-неволей заставляют приостановиться. Иногда воскликнешь: «Что за детская ерунда в серьезном научном издании!» А потом, наоборот, завидно станет, что у тебя графические абстракты настолько унылые, а кому-то пришла изящная идея. Идея же изящна только тогда, когда картинка не просто красива, но и отражает химическую идею.

Недавний пример: осьминог, схвативший восемь Gd³⁺ шаров, символизирует дендримерный лиганд, удерживающий восемь ионов гадолиния.


Придираются ли редакторы и рецензенты к graphical abstracts? Думаю, что они пропустят все, что имеет хоть малейшее отношение к статье и благопристойно. Некоторые профессора этим пользуются и вырабатывают собственный «стиль». Самый известный пример, наверно, K. C. Nicolaou, который с некоторых пор стал закрашивать все циклы в своих схемах.


Легкость понимания это не увеличило, зато я, пролистывая ASAP, за долю секунды вижу, что Nicolaou опубликовал что-то новенькое . Мне даже не надо смотреть список авторов. Интересно, а он обидится, если кто-то начнет точно так же закрашивать циклы в своих эбстрактах?

Я заметил, что другие профессора тоже начали все статьи украшать в едином стиле. Например, специалист по карбенам Frank Glorius из Мюнстера размещает свои схемы на светло-желтом фоне.

И даже наш постоянный соавтор Emmanuel Lacôte имеет свой бзик: отмечать реагирующие атомы яркими кружками. Как, например, здесь. Пользы и красоты опять же немного, зато я сразу вижу, что Эммануэль в соавторах.


Вот я и задумался о том, чтобы выработать свой собственный стиль для graphical abstracts. Стану же я когда-нибудь corresponding author’ом! У меня тогда времени может не оказаться, чтобы стиль выдумывать. Сайт группы я тоже подумываю набросать, пока досиживаю в аспирантуре и могу никуда не спешить. Ну, так вот думал я, думал и придумал, что если кто-то хочет показать, что это его творение, то этот кто-то ставит подпись. Значит, надо не в ChemDraw рисовать схемы, а писать их от руки. Ясность при этом не пострадает. Зато как льва узнают по когтям, так мои статьи будут узнавать по моему неповторимому почерку. Можно и каких-нибудь чудиков в углу пририсовывать для пущей убедительности.

Вот, например, стандартно унылый abstract моей последней статьи.


А вот он же перерисованный за две минуты подручным пишущим материалом.

Если, конечно, очень захотеть и потратить минут десять, то можно создать более сложную композицию.

Телевизор и интернет отупляют человечество, и ученые не должны быть исключением. Что проще: разглядывать цветные картинки или читать нудный текст? В статье по синтезу мне достаточно посмотреть на схемы, чтобы понять, о чем эта статья. Текст часто просто описывает те же стадии словами. Потому другая идея, которую я вынашиваю, это замена трехступенчатой системы:

(Graphical) Abstract – Main Text – Supporting Info

на четырехступенчатую:

(Graphical) Abstract – Colorful Presentation – Main Text – Supporting Info

Авторам, помимо подготовки манускрипта и SI (которые все равно никто, кроме работающих в той же области, читать не успевает), предлагается сжато (не более 5 слайдов для communication) изложить суть работы в виде презентации. А то иной abstract или summary без рисунков понять невозможно.

Мои рисунки - Часть 1

Сегодня вечером отсканировал накопившуюся стопку моих рисунков. Жалко выкидывать, вдруг пригодятся на юзерпики.

"Вместо ТСХ"

Откуда эти рисунки берутся? Начал я их рисовать в своих конспектах на лекциях.

Лекция как жанр меня всегда вгоняла в тоску и задумчивость.

"Украдкой". Конспект по технологии. С этой моей любимой картинки вырезан мой основной юзерпик.

Голова и руки требуют дела, готовы перерабатывать информацию, а профессор на доске выводит формулу, которую ты написал пять минут назад.

Два комикса по ПТБ.

Обычно я просто читал книгу. Не учебник по химии, а художественную литературу. Но на парах некоторых преподов я не хотел так в открытую показывать свое безразличие. Потому начал рисовать в конспекте.

Первые лекции по ТООХу - Теоретическим Основам Органической Химии.

"Зеркало русской революции (в преддверии 100-летия Революции 1905 года"

"Странник"

Что меня поражает в процессе рисования, так это самоорганизация линий. Я никогда не знаю сам, что я рисую и что в итоге получится.

"Пугало на карнавале"

Вначале начерчу круг или квадрат, потом проведу от него одну линию, потом уже сам характер этих штрихов подсказывает последующие. Намного интереснее лекций.

"Механическая мешалка"

Так на четвертом курсе самым скучным предметом у нас была технология. Потому конспект по технологии скоро стал самым обширным собранием моих рисунков.

"Комплекс гость-хозяин"

Обычно за каждую лекцию создавался один новый шедевр.

"Портрет органика-синтетика"

Учебный материал я тоже записывал, если было, что записывать. В итоге это привело к невосполнимой потере.

"Алхимик"

Так как я ходил абсолютно на все лекции и обладал разборчивым почерком – качества повсеместно редкие – неудивительно, что в сессионную пору мои конспекты пользовались повышенным спросом.

"Решил неправильно"

Обычно их тупо ксерили (вместе со всеми нарисованными чудиками). Но после того, как я сам сдавал экзамен, я мог пустить конспект в свободное плавание.

Вариация на тему "Превед"

Тот переходил из рук в руки, с экзамена на пересдачу, пока счастливо не исчезал. Когда я понял, что «Технология» ко мне не вернется, я приуныл, так как там было много рисунков, которые я не успел отсканировать. Почему-то утраченные страницы кажутся наиболее удавшимися, а сравнить не с чем. Может, конспект еще отыщется лет через пятьдесят?

"В лабе". Из конспекта по технологии. Позже я добавил деталей, но не успел отсканировать последний вариант.

В аспирантуре я уже не рисовал на лекциях, а мирно спал.

"Буква А"

Торжество усыпляющего PowerPoint’a, когда все слайды можно потом скачать с сайта курса, сделало походы на лекции досужим занятием.

"Борьба"

Но перестав рисовать в классе, я продолжил малевать дома. Неуемная энергия выплескивается на бумагу только во время приступов скуки. А они случаются, если я смотрю фильм вместе с братом. Когда я смотрю что-нибудь в одиночку, то у меня всегда открыто еще одно окно Firefox'а, и паузы в кинематографическом действии заполняет перелистывание веб-страниц.

"Цела ли колба?"

А вот если уж мы собрались смотреть что-то вдвоем, то я всячески стараюсь сосредоточиться на просмотре.

"Сидит, телевизор, спорят, ест рыбу"

И часто действительно с интересом смотрю фильм от начала до конца. А иногда рука медленно тянется к ручке и черновой бумаге, которые всегда где-то рядом с моим компом. Так что количество проведенных линий коррелирует с субъективной скучностью киноленты.

"Типичный результат просмотра скучного фильма"

Вот в субботу вечером за очередным просмотром изрисовал целый лист. Сегодня отсканировал. Потом подумал и решил для пущей сохранности загрузить кое-что в блог.

"Король ест рыбу". Нарисовал в субботу. Поедание рыбы - один из моих классических сюжетов.

Тоже нарисовано в субботу.

Специально отбирал рисунки, имеющие химическую направленность, но не только.

Из конспекта по философии.

"Варвар в лаборатории"