В четверг 21 февраля мы прибыли в НЙ поздно, а спектакль начинался рано – в 6 вечера. Мы только и успели, что дойти от Пенн Стейшн до Центрального парка, а затем уже пора было идти в театр. Как в Москве я обязательно захожу на Красную площадь, не было еще такого, чтобы мы приехали в НЙ и не побывали в Центральном парке.
Дети на катке катаются. Строят новые небоскребы.
Красота. Но прохладно.
На следующий день (в пятницу) мы провели в Нью-Йорке в общей сложности 14 часов. С утра, наконец-то, прошли по знаменитому High Lane Park’у, организованному вдоль заброшенной железной дороги.
Очень крутой парк. Фотографии не передают, насколько крутой.
Там надо быть лично и смотреть в 3Д на всю эту смесь старых зданий, современной архитектуры, строек, манхэттанских пейзажей, туристов и волонтеров.
Парк будет еще продлен к северу, но и сейчас там приятно пройти.
Февраль, утро буднего дня, а людей прилично. Какие же там толпы летом бродят!
А далее по 13-ой улице мы двинулись на восток.
Там в East Village живет знакомый моего брата, безработный программист Майк. Но с ним мы собирались встретиться только в час, а потому еще успели дойти до середины моста Williamsburg, который ведет в Бруклин.
Прикольный мост, весь такой исписанный, разукрашенный.
И метро по нему ходит.
Встретили Майка, он, как истинный ньюйоркец (знали ли вы, что это слово пишется слитно?) поймал такси, и мы поехали в его любимый ресторан, который назывался «Вторая авеню», но располагался на Третьей авеню. Впервые проехали в НЙ на такси. Нам с братом и 100 кварталов пройти не проблема. Тем забавнее, что на такси мы проехали 20 кварталов, которые мы назад, не спеша, за 20 минут потом пройдем – буржуи, одно слово.
И вот уже я почувствовал себя на месте брата и мало чего понимал в разговоре, который зашел о формальных доказательствах. Майк из тех людей, которых если послушаешь, где они жили и работали, то подумаешь, что им сто лет: и в Беркли он был, и в Миннесоте он был, и в Пенсильвании он жил (в Питтсбурге у него живет сестра), и в Техасе жил, и в Вирджинии учился (но PhD так и не получил), а теперь живет 8 лет на Манхэттане. На самом деле ему около 35 лет. И мне он очень понравился.
Очень он по-моему поступил: работал-работал программистом, потом понял, что жизнь-то утекает, а большое научное открытие так и не пришло. Поэтому в августе он ушел с работы и занимается ничем. Сидит в квартире за $3000 в месяц, играет в компьютерные игры и мечтает о том, как вернется в науку и сделает переворот в формальном доказательстве теорем. Так он познакомился с моим братом. Просто написал тому е-мейл, что вот я, безработный программист ищу смысла, а ты знаешь, в чем смысл. (Я бы тоже из постдоков к брату не вернулся, если бы не чувствовал, что брат знает).
И вот так сидели мы с Майком, вначале в кафе, где ели за его счет сытные, но дорогие сэндвичи, потом у него дома. Интересно было посмотреть, как выглядят эти типовые нью-йоркские дома и квартиры изнутри.
В общем, Майк готов и в Европу податься, если его возьмут делать науку. А так как у него нет такого замечательного брата, как у меня, то придется ему из просторной квартиры на Манхэттане перебираться в комнатушку в Бруклине.
Но он сделал первый шаг - стал свободен, а это главное. Меня тут уверяли, что научные открытия (не) даются богом и на голом энтузиазме ничего не добьешься, но пожелаем Майку удачи.
Дальше наступила самая непродуманная часть этого путешествия. Когда до спектакля остается три с половиной часа, я уже не знаю, чем заняться в Нью-Йорке, кроме бесцельного брожения.
В музеи не тянет – там надо в изобразительном искусстве разбираться, а у нас с этим неважно. Подняться на Рокфеллер-центр? Не зимой же.
Зашли бы в книжный магазин, но и он, оказывается, закрылся, а на его месте – бутик.
Одна только Famous Ray’s Pizza на Бродвее удивительным образом продолжает функционировать и печь свою сочную жирную пиццу с сосисками и курицей.
О музыкальной составляющей нашей поездки – в следующий раз.
Комментариев нет:
Отправить комментарий