Крыша химфака – Загадочный компьютер – Хартвиг призывает работать

Как я уже писал, моя нынешняя лаба и рабочий стол расположены на девятом этаже Латимер Холла. Это не просто последний этаж, но надстройка над восемью этажами, площадь которой меньше остальных. Зато с него можно выйти в боковую дверь и оказаться прямо на крыше. На двери висит предупреждение, что при открытии зазвучит сирена, но это в теории, а в жизни ничего не происходит.

В четверг вечером, узнав, что я так еще и не был на крыше, постдок Тайлер сделал для меня и свежеприбывшего постдока Джо миниэкскурсию. То есть мы просто вышли в соседнюю дверь, прошли мимо сплетения труб, поднялись по лесенке и уставились на запад.

Дело шло к пяти вечера и на западе ожидаемо заходило солнце. Совсем рядом с нами выслась Sather Tower, далее лежал остальной кампус, потом город Беркли, потом залив, а на самом горизонте вырисовывался мост Золотые Ворота. Слева на юго-западе можно было разглядеть небоскребы Окланда, а где-то еще дальше должен был быть даунтаун Сан-Франциско, но его уже плохо было видно.

А еще на седьмом этаже Латимер Холла стоит загадочный компьютер.

Вроде бы он имеет какое-то отношение к ЯМР, и на нем можно записываться на пользование инструментом, но при мне он показывал только таблицу непонятных символов.

Экран постоянно обновлялся. В фантастических фильмах на базе пришельцев такие терминалы ставят.

В четверг около 10.30 вечера пришел мне е-мейл от профессора Хартвига. Пишет он всегда кратко, без титулов и предисловий. «Хочу поговорить: 12.30–1». Я даже не сразу сообразил, хочет он со мной в пятницу днем переговорить, или я должен собираться и идти в ночь на химфак. Почему-то подумал, что будет ругаться, так как за полторы недели я ни одной реакции не поставил, а все бегаю с бумажками разбираюсь.

Но на самом деле Хартвиг был настроен дружелюбно. Встретились мы в его кабинете через полчаса после полудня. Он хотел кратко рассказать мне о правилах и требованиях в его группе. В целом все стандартно: часть я уже выяснил у одногруппников, остальные пожелания из области общей логики. Среди правил прописано, что Хартвиг ожидает (не требует, но ожидает) от своих аспирантов и постдоков работать длинный день (12 часов) с понедельника по пятницу + один длинный день на любом из выходных.

Не потому что он такой злой, а для нашего же блага. Вот он, приходит в 7 утра – в лабе никого, уходит в 10 вечера – в лабе никого. А ведь мог бы спокойно сидеть дома, писать статьи и гранты, с детьми играть. Но был бы он тогда знаменитым профессором в Беркли? Потому его обязанность – дать совет начинающему ученому, как преуспеть в этой жизни. В конце концов, он предлагает, чтобы непосредственно по его проектам люди работали 8 часов в день, а остальные 4 часа выдумывали и проверяли свои собственные идеи: у всех нас светлые головы на плечах.