«Турандот» в Pittsburgh Opera

Холодный март в Питтсбурге продолжается, а мы тем временем в субботу после некоторого перерыва сходили в Pittsburgh Opera. Была представлена опера Пуччини «Турандот» – последняя великая опера. По крайней мере, последняя великая итальянская опера, так как ни одна другая опера, написанная после 1924 года, не вошла настолько же прочно в театральный репертуар.

Опера «Турандот» памятна для нас тем, что это была первая опера, которую мы услышали в театре (Мариинский, август 2003-го). В одном из антрактов мы, загибая пальцы, посчитали, что с тех пор посетили 46 с половиной оперных представлений. Где-то в среднем шесть в год. Первый опыт всегда важен. Может быть, если тогда нам не понравилось бы, то мы бы так и не ходили слушать оперы вживую.

Итак, Питтсбург решил поставить «Турандот». Причем в одиночку они новую постановку не потянули и по традиции скооперировались с четырьмя другими американскими провинциальными оперными компаниями. Миннесота делала декорации, а Питтсбургу доверили премьеру, чтобы посмотреть, что подправлять в будущем. На pre-talk’е представитель Pittsburgh Opera заранее предупредила, что все готовили в последний момент, что со многим было напутано, мол, не судите строго. Но в целом со стороны зрительного зала все прошло гладко, кроме момента, когда у одного из трех министров не сразу открылся зонтик. Учитывая, что министры Пинг, Панг и Понг в «Турандот» выполняют комедийную роль, то можно вполне решить, что такой конфуз и был задуман, чтобы было смешнее.

Перед началом спектакля обнаружилось, что я сижу рядом со своим classmate'ом Дингом, который начал химфаковскую аспирантуру в тот же год, что и я, но так как он занялся каким-то «нано», я встречал его с тех пор только мельком. Не знаю, большой ли он любитель академического вокала, или пришел со своей подругой поприкалываться над «китайской» оперой, хотя ничего чрезвычайно китайского в постановке не было.

Дуэт режиссеров, канадского француза и французского канадца, придумал весьма универсальную концепцию для «Турандот», которую можно запихать в любую эпоху и измерение. Так на pre-talk'е нам поведали, что один из венских оперных театров также заинтересовался этой постановкой (изначально они вообще готовили ее для Аргентины, но та отказалась из-за экономического кризиса). Так вот венцы спросили, нельзя ли поместить «Турандот» в мир насекомых. «Отчего же нельзя», – сказали французский канадец и канадский француз и поместили. Мы поначалу опять стали жаловаться на консерватизм американских театров и их нелюбовь к постановкам, отклоняющимся от генеральной линии. Но потом глянули тот «мир насекомых» на Youtube: никаких насекомых, только некоторые костюмы слегка смахивают на жуков-букашек.

В Питтсбурге же режиссура получилась просто хорошей: все довольно ярко и живенько, без скуки и толкотни. Но главным, конечно, было пение, а по уровню пения это был один из лучших спектаклей в Pittsburgh Opera. Сравниться с ним может разве что «Самсон и Далила» два с половиной года назад. Тогда Самсона пел тот же тенор Франк Порретта, который на этот раз в «Турандот» исполнял роль Калафа. Не так уж просто найти мощного драматического тенора, потому когда человек может петь громко верхние ноты – это уже приятно. Особенно хорошо ему удалось прокричать «Турандот!!!» в самом начале, потом уже выходило тише и короче. В знаменитой арии Nessun dorma самые коварные ноты ему пришлось брать надрывно, в два приема. Но все равно звучало лучше, чем могло бы быть даже в той же Метрополитен.

Громкостью и резкостью звука запомнилась и Турандот в исполнении драматического сопрано Сьюзан Невес. Конечно, мне было интересно, кто кого перекричит в конце арии Турандот во фразе про три загадки, но там сопрано, должно быть от волнения, напутала слова, так что соревнование в голосовой мощи получилось смазанным.

При такой громкоголосой Турандот очень правильно была выбрана исполнительница партии Лиу, которая пела тихо, но при этом очень понятно. Как раз так, как надо в этой роли. Но на мой взгляд самое лучшее пение продемонстрировал китайский бас Хао Тиан, которому и петь-то почти нечего в роли Тимура, но зато он четко показал, почему уже пятнадцать лет регулярно поет в Мет. Он не пыжился и не кричал так, как Калаф, но при этом слышно его было гораздо лучше. Такие голоса и ценятся, не тупо громкие, а заполняющие зал и показывающие, кто здесь настоящий мастер. Второстепенные персонажи были озвучены на приличном уровне, даже императора Альтоума, сидящего в самой глубине сцены было слышно. Так что к пению у меня в тот вечер претензий не было. И еще одно забавное наблюдение: я раньше не замечал, что кровавого палача зовут Pu-Tin-Pao.

В этом сезоне питтсбургской оперы нас ждут еще «Диалоги кармелиток», опера еще более современная, чем «Турандот», но не настолько популярная и почти мне неизвестная. Но все будет в конце апреля, а между тем нас ожидают новые концерты в PSO и поездка в Мет на следующие выходные.