Как я подавал на постдока Часть 2: Процесс подачи – каким образом и в какой последовательности

Профессор Карран попросил меня подготовить cover letter, CV и research summary. Вначале мы послали их вместе со списком потенциальных групп моему committee – профессорам Випфу и Флореансигу, чтобы они были в курсе моих планов и были готовы написать рекомендательные письма. Каких-либо советов я от них не получил.

Проще всего было с CV. Я шлифовал оптимальную форму и содержание со времен подачи в аспирантуру. Давно уже было выкинуто все ненужное: тезисы конференций, кроме Гордоновской; мелкие награды СПбГУшных времен; отдельный раздел по навыкам и умениям. В аспирантуре у меня вышло четыре статьи, и со дня на день я ожидал еще две: ACIE c Жульеном, и JACS, где я был первым автором. Так как другие публикации ожидались не раньше конца следующего года, время для подачи на постдока было самое подходящее.

В research summary я на двух страницах, в основном в виде схем, изложил мои основные результаты по карбен-борановому проекту. На третьей странице я еще более кратко, уже без рисунков, перечислил три текущих проекта. И, наконец, в стиле название + схема упомянул свою дипломную работу по синтезу стероидных аналогов в СПбГУ и синтез гетероциклов в Боулинг Грине, где я был summer visiting student после четвертого курса. Даже место для списка литературы осталось.

В cover letter я старался быть как можно более краток: кто будет читать письмо длиннее одной страницы. Но только я разместил на листе все шапки-гербы, адреса, подписи и самую необходимую информацию, место на странице закончилось:

Дорогой Профессор!

Меня зовут Андрей Соловьев. Сейчас начинался четвертый год мой аспирантуры в группе профессора Денниса П. Каррана в Университете Питтсбурга. Разрешите поинтересоваться, не найдется ли в Вашей группе места для постдока осенью 2011–весной 2012 года.

В настоящее время я изучаю химию карбен-борановых комплексов и их применение в органическом синтезе. Часть результатов опубликована в 6 статьях, и я ожидаю еще 2–3 статьи к моменту моей защиты. (Детали Вы можете найти в приложенных CV и Research summary). Я хотел бы присоединиться к Вашей группе, чтобы выучиться новым техническим премудростям и получить более глубокое понимание металлоорганической химии. Моя карьерная цель – стать профессором в ведущем исследовательском университете. В качестве независимого ученого, я собираюсь заняться разработкой органической и металлоорганической методологией, основанной на бионеорганических процессах (например, селективным окислением), и ее применением к решению проблем органического синтеза и медицинской химии.

Во времена студенчества и аспирантуры я получил несколько стипендий и наград, что позволяет мне считать себя достаточно конкурентноспособным, чтобы искать источники внешнего финансирования для моего постдочества.

Бумажная копия этого письма была послана традиционной почтой. Мой руководитель профессор Деннис Карран отдельно пошлет Вам свое рекомендательное письмо. Пожалуйста, сообщите мне, если Вам нужны дополнительные рекомендательные письма.

С нетерпением жлу Вашего ответа о возможности стать постдоком в Вашей группе.

Искренне Ваш, Андрей Соловьев

Разумеется, по-английски письмо выглядело красивее, чем в таком моментальном переводе (спасибо Каррану, который сделал несколько важных замечаний), но содержание передано полностью.

Сейчас я бы, возможно, убрал слова о финансировании. Понятно, что как иностранный гражданин, без грин-карты и с американским PhD, я не мог рассчитывать на помощь ни России, ни США. А частные же фонды обычно спонсируют проекты, связанные с медициной.

В теории я осуждаю тех, кто рассылает две сотни писем, меняя только имя адресата. Но и мои письма пяти профессорам различались одним-двумя предложениями, в той части, где я пишу, чем меня привлекла их лаборатория.

На этом документы были готовы. Это вам не аспирантура: тут тесты сдавать не надо, и на оценки всем уже наплевать. В тело e-mail’a я вставлял только текст, а красивое cover letter с гербами, CV и research summary были склеены в один pdf файл, чтобы профессорам было удобнее их открыть и распечатать. Помимо e-mail’ов я разослал по пяти адресам и бумажные письма. Некоторые профессора (но не из моих Top 5) четко пишут на сайте, что просьбы о постдокстве по e-mail’у будут игнорироваться. Я же решил просто увеличить шансы быть замеченным двойным напоминанием.

Письма отправились в понедельник, в самом конце октября. Первых ответов я ждал недолго. Секретарша Джэкобсена написала от его лица, что у них местов нету. Точно такой же, слово в слово, e-mail придет от них через неделю, когда по моим расчетам к ним прибудет бумажное письмо. То есть это такая стандартная отписка ото всех, кто рылом не вышел. Вот Карран мне говорил, что ему около 500 писем в год приходит с просьбами о постдочестве, а он берет 1–2 людей и часто по знакомству. Сколько же гарвардским профессорам спам валится.

В понедельник же написал Шрайбер, что у него, к сожалению, тоже нет мест. Я не расстроился, так как Top 5 – это действительно лучшие группы, в которые идут люди из других лучших групп. Мне нужен был хотя бы один положительный отзыв, а не все пять. В конце концов, Джэкобсен мог поставить меня делать полный синтез, а Шрайбер вообще почти биолог: зачем я ему нужен с моей карбен-борановой подготовкой?

Пока тянулось ожидание, Карран разослал свои рекомендательные письма. Сыграли ли они ключевую роль, или пришло бумажное письмо, но через неделю мне ответил Хартвиг. Написал, что шли еще два рекомендательных письма. Это уже было кое-что. Особенно на фоне того, что два оставшихся варианта завершились ничем: Носера из MIT прислал бумажное письмо на официальном бланке с пожеланием удачи и стандартной жалобой, что мест нет, а Граббс вообще не ответил. Граббс вообще-то был у меня №1. Нобелевский лауреат, в youtube’овских роликах хорошо выступает, студенты на Гордоновской конференции его хвалили. Но с другой стороны Граббс сейчас много времени проводит, консультируя нефтяные компании на Ближнем Востоке. Потом я встретил аспирантку, которую Граббс пригласил постдочить: она попала к нему исключительно благодаря личному телефонному звонку ее шефа.

Один положительный ответ из пяти – это на самом деле очень хорошо. Одновременно со мной подавал на постдока еще один каррановский аспирант. У него было где-то 2.5 положительных ответа на 25 заявок. Так что в любом случае стоит посылать несколько писем. А мы продолжили общение с Джоном Хартвигом, тогда еще профессором в Университете Иллинойса.