Старый текст про ЕГЭ

Пока все были заняты праздниками, я готовился к встрече с научным руководством и постов в ЖЖ не писал. Вчера, наконец, с руководством встретился, но тут брат приехал гостить у меня на три недели.По одиночке мы ленивые, а вместе вдохновляем друг друга на работу. Так что в ближайшие дни буду стараться больше работать, меньше отвлекаться на ЖЖ. Потому вместо оригинальных текстов буду размещать старые, написанные давно, но которые я в ЖЖ никогда не выкладывал. На дворе май – потому вспомним об ЕГЭ.

ЕГЭ

Написано в сентябре 2009 года. «Химператор» – студенческая газета химфака СПбГУ.

Главная тема сентябрьского «Химператора» сподвигла меня столь развернутый ответ, что мне пришлось выделить его в отдельное сообщение. Я сам ЕГЭ не сдавал ни в каком виде, поступал на химфак по диплому всероссийской олимпиады (тогда можно было и с дипломом городской поступить вообще безо всяких экзаменов), но в аспирантуру сдавал тест GRE, который отчасти можно считать американским вариантом стандартных вступительных тестов. Поэтому через призму GRE (его младший аналог для поступления в колледж зовется SAT) я смогу давать комментарии о том, как та или иная проблема решается «у них».

Итак, «Химператор» и проинтервьюрованные им лица ЕГЭ осуждают. Много недоработок, неразберихи, абитуриенты тупые, и вообще раньше было лучше. Пройдем по пунктам обвинения.

В этом году можно было подавать в любое число вузов на любое число специальностей. Для абитуриентов, как отмечает «Химператор», такая вольность – несомненный плюс, только вот приемные комиссии перегружены работой. В США с той же аспирантурой все решается довольно просто. Подавать можно в неограниченное число университетов, но при этом платится application fee в размере от $50 до $120, чтобы как раз компенсировать трудозатраты приемных комиссией. Отправка результатов тестов бесплатна только в четыре вуза, выбранных непосредственно на экзамене (сами экзамены тоже небесплатны). Дальше опять надо платить что-то около $25 за каждую отправку. С американских студентов требуется официальные оценки из университета, которые тоже могут оказаться не бесплатны. Плюс вся возня с бумагами, с получением рекомендательных писем (как убедить профессора, что вам нужно сто рекомендаций?) и почтовые расходы. С поступлением в колледж, вероятно, все проще и дешевле. Однако многих американцев и россиян эти расходы не страшат. В конце концов, на репетиторов готовы выложить больше денег и времени. Должны ли обратиться к западному опыту устроители ЕГЭ и взымать пошлину за подачу в дополнительные вузы? На мой взгляд нет, так как это создаст видимость имущественного неравенства, с которым ЕГЭ должен был бороться в том числе. Видимость, потому что вряд ли кому-то на самом деле необходимо подавать в более чем пять вузов и более чем на три специальности (ограничение предложенное Минобразом на следующий год). Раз уж в России сразу приходится определяться со специальностью, а не дают сделать выбор после нескольких семестров в универе, то не все ли равно, выбирать специальность до или после зачисления по ЕГЭ. Чем подавать в двадцать вузов, а потом попасть в один, лучше трезво оценить свой уровень и подавать в два-три наиболее вероятных места. Так что, на мой взгляд, возможность подавать неограниченное число заявлений не дает абитуриентам каких-либо ощутимых плюсов. Если кто-то будет жаловаться, что ни в один из пяти выбранных универов его не взяли, то, во-первых, нет гарантии, что взяли бы хоть в один из двадцати, а во-вторых, выбрать вуз – это первое серьезное испытание, и не надо жалеть тех, кто с ним не справился.

Когда я сам был абитуриентом, то проблемы выбора передо мной не стояло. С химией было все ясно, уезжать из Питера в МГУ я не хотел. СПбГУ – единственный вариант. Все другие «химические» вузы, которые перечисляет декан, все-таки слабее, хотя лучше подходят тем, кто хочет работать после диплома. Я уже писал, что химфак выпускает заготовки для будущих ученых и профессоров-химиков, а не специалистов для производства. В общем, я точно знал, куда хочу и что меня там берут, а потому в другие вузы и не совался. С аспирантурой было сложнее. Свой выбор после Боулинг Грина я сузил на США, но там столько хороших программ, что в какие-то моменты возникало желание подать в штук 20 универов. В конце концов подал в пять (Harvard, MIT, Columbia, Princeton, Pittsburgh – приняли в последние три). Не из-за денег, а из нежелания напрягать рекомендателей и уверенности, что уж куда-то точно возьмут. Как оказалось, можно было подать только в Питтсбург, а с остальными не возиться.

Так что идеальной была бы американская система с поступлением не на программу, а в колледж со свободой выбора предметов, но раз уж надо сразу выбирать и вуз, и программу, то не вижу ничего страшного в том, чтобы изучить самого себя и выбрать пять вузов по одной-двум специальностям, как и предлагают чиновники.

Связанной проблемой является методика отбора претендентов в три волны. В результате все факультеты приняли лучших студентов, многие из которых потом отказались и ушли куда-то еще, средние студенты тем временем отобрались туда, куда сильные не подавали, и для заполнения бюджетных мест пришлось брать совсем слабых, которых во время первой волны никто не взял. Да, система далеко не совершенная, но по крайней мере отбирающая лучших абитуриентов в лучшие вузы, а о них надо думать в первую очередь. В США она решается весьма просто. Во-первых, SAT, GRE и прочие стандартные тесты не являются единственным критерием поступления, а только одним, не самым важным фактором. В аспирантуру, я чувствую, рекомендации и список публикаций перевешивают все остальное. На тест могут обратить внимание, если результаты его выдающиеся (типа 100 баллов по ЕГЭ по химии или как было у меня 950 из 990 по GRE Chemistry). Значит, приемная комиссия вольна сама определять, кому посылать приглашения, и отсеивать людей с высокими баллами, но без перспектив пойти на данную программу. Как при такой свободе удается избежать коррупции, мне и самому иногда загадочно. Но принято верить, что профессора – честные и умные люди, которые набирают студентов себе, а не кому-то. В России такого доверия нет. Во-вторых, нет такого понятия как жесткое число бюджетных мест. Пригласительные письма посылаются большему числу студентов, чем будет учиться. Сколько человек примет предложение? Каждый факультет знает многолетнюю статистику отказов. Например, если в Гарварде отказ в среднем 75%, то чтобы набрать класс из 50 человек, надо послать 60-70 писем. Что будет, если согласятся все семьдесят? Во-первых, не согласятся, а во-вторых, придется учить семьдесят. В Питтсбурге класс аспирантов-химиков варьируется от 30 до 50 человек. А если согласятся всего тридцать? Пошлют второй круг писем, если были достойные кандидаты, или объявят официальный недобор. Зачем брать откровенно слабых и неподходящих? Осложняет ситуацию то, что круг по сути всего один. Поступающие должны определиться до 15 апреля. Поэтому если кто-то точно отказывается, то его просят прислать отказ как можно раньше, чтобы успеть пригласить других. Соответственно, чем раньше пригласишь, тем больше людей согласятся.

«Шведская» система, рассказанная Михаилом Юрьевичем, когда абитуриент подает список, а некто на свое усмотрение распределяет их по вузам, открывает просторы для коррупции. С другой стороны, не хочешь в какой-то вуз, то и не подавай в него. А раз уж подал, то будь готов там учиться. Хотя если все списки, кто куда с какими баллами хотел и кто куда был зачислен, будут выставлены на всеобщее обозрение, то система очень здравая. Кстати, похожим образом распределяются студенты по научным группам в Питтсбурге. Пишут три фамилии профессоров в порядке приоритета (у меня были 1. Curran. 2. Wipf. 3. Floreancig), а затем замглавы факультета соотносит пожелания с реальностью. Опять-таки никаких жестких ограничений на то, сколько студентов может пойти к профессору, нет. Все решается в личных разговорах заинтересованных сторон, и редко кто не попадает в свой first choice. Но это возможно для сорока студентов, а не для сорока тысяч. А можно ли распределять абитуру по принципам нашего распределения по кафедрам (это размышление вслух, а не реальное предложение)? Дать им время подумать, составить список пожеланий (включая возможность не идти в вуз), а потом спрашивать всех по порядку. Вначале начинать со 300-балльников, если таковые есть, и спускаться вниз. Оперативно выводить на сайте, какие вузы и специальности уже заполнились. Опрашивать одновременно человек 100 (много конфликтов от этого не возникнет, особенно когда спустятся с верхушки), пять минут на запрос и ответ, 1000 человек в час, 10000 в день, 200000 в месяц. В общем за те же два месяца всех, кто достоин получать высшее, распределить можно. Но мне кажется сама проблема распределения исчезнет после того, как число заявлений будет ограничено.

Другой вопрос, поднятый Андреем Керестенем, о разнице между 92 и 93 баллами. Понятно, что по знаниям разницы нет, и брать или не брать надо обоих. На западе все просто, посмотрят на другие показатели, а в России один только ЕГЭ. Если бы выбирали лучшего, как на олимпиадах, тогда было бы справедливо сокрушаться. Ну, пробежали стометровку за 9.90 и 9.92. Один герой и чемпион на все времена, другой только лишь призер. Потому на предметных олимпиадах выдают несколько первых дипломов или золотых медалей и режут там, где образовался пробел. Вот на России в 11-ом классе у нас было семь первых дипломов. Люди стояли в интервале от 100 до 112 баллов, а вот восьмое место было 90 баллов и уже второй диплом. Но то с победителями, а в ЕГЭ определяют проигравших. Выбор между 92 и 93 – это выбор на нижней границе, среди тех, кто едва-едва квалифицировался. То есть чаще это выбор между 32 и 33. Не все ли равно, кого брать. Самых лучших и середняков уже отобрали, а гения потерять можно в любом случае. У него может быть вообще 20 баллов.

Теперь к более серьезной, содержательной части ЕГЭ. Вот и БВ высказывает мнение, что тесты тупые и некорректные, и талантов так искать нельзя. Я тоже так думал на заре разговоров о ЕГЭ, но теперь можно легко опровергнуть эти тезисы. Во-первых, существует такой способ поступления как олимпиады. Победа в них приравнивается к 100 баллам ЕГЭ по предмету. То есть если человек готов решать нетривиальные задачи, то пусть выигрывает олимпиаду и набирает балл, который чисто в силу случайных погрешностей набрать удастся единицам (130 стобалльников по химии в этом году). Думаю, что корреляция между многобаллбниками и олимпиадниками довольно сильная. Как бывалый олимпиадник могу сказать, что в олимпиадах тоже есть стандартные задачи, к которым помогает натаскивание. Затем кружок и существовал. Но взять, к примеру, олимпиаду СПбГУ (http://www.chem.spbu.ru/chem/Abit/olimp_2007_SPb.pdf): третье задание я решал минут сорок. Тормозил, конечно, но кто его честно решит из школьников, по мне однозначно достоин учиться на химфаке.

А ЕГЭ – тоже мне бином Ньютона. Скачал я официальный демонстрационный вариант за 2009 год (http://www1.ege.edu.ru/content/view/21/43/), ничего криминального не обнаружил. Будущий студент-химик, а уж тем более олимпиадник, обязан писать его на высокий балл. Никаких особых прогибов, опусканий на два этажа делать не надо. К тому же умение угадать авторский ответ, а не ответить абстрактно правильно, тоже в жизни пригодится. В демо 2009 меня напряг только один вопрос A16. “Этанол взаимодействует с: 1) метанолом, 2) метаном, 3) водородом, 4) медью». Условия не указаны. Правильный ответ «с метанолом». Ну да, простой эфир, хотя уверен, что можно восстановить водородом до этана с правильным катализатором. Но один вопрос не должен менять общей картины. 90 баллов, чтобы попасть на химфак, как мы знаем, хватит за глаза. В том же GRE, возможно, тоже не все ладно, но 95% вопросов в принципе берутся, а больше и не надо. Выискивать с лупой некорректности и спорить о них можно до бесконечности. Остряков, которые на вопрос, сколько атомов в H2O, ответят: а) ноль – это не атом, а молекула; б) один – уж атом кислорода там есть, два тоже есть; в) два – водород и кислород – кто сказал, что речь идет о числе, а не о типе; г) много, так как вопрос некорректен, имеется в виду отдельная молекула или вещество вода; так вот таких остряков мы приветствуем, но будем просить их угадать ответ, задуманный авторами, а не ослоумить.

Эта неприязнь к некорректным вопросам оторвана от жизни. В жизни все задачи не имеют единственного решения, а отвечать надо. Навсегда запомню, как на московских сборах перед международкой, преподаватель органики Чепраков предупредил нас, что на настоящей олимпиаде вполне могут быть некорректные задания. Жаловаться будет поздно и бесполезно, надо будет выкручиваться. И потому в плане тренировки в одной из задач, которые в том числе определяли, кто на IChO поедет, он допустил неточность, двусмысленность.

Действительно ли система тестов «тупая»? Уж не тупее письменного экзамена, который практиковался до этого. Устный экзамен тоньше, но там больше вероятность ошибки, субъективности, коррупции. И как быть с жителями отдаленных регионов? Проводить экзамен по Skype? Не вернуть ли нам на экзамен химический эксперимент? Скажут, что в тесте можно запросто ошибиться. Плох тот химик, который не сможет в ответственный момент нужные клеточки закрасить. Как он синтез производить будет? Тоже скажет, что все бутылки одинаковые и легко ошибиться? Читать надо внимательно, не торопиться, собраться. Качества поважнее конкретных знаний будут. С ЕГЭ проводятся тренировки, демонстрации. Тип вопросов и способ ответа должен быть знаком. Тем более, что ЕГЭ только наполовину тест, где ответ можно случайно отгадать. Части B и C так не взять. К тому же покрывает он гораздо более обширные знания, чем устный экзамен. Лучший способ сдать ЕГЭ – это знать предмет. Хороший учитель это поймет и будет учить химии. А плохой учитель будет заставлять бездумно заполнять электронные оболочки. Ну, он так бы делал и без ЕГЭ. Тут вины единого государственного нет. Или возьмем предстоящие будущим студентам многочисленные устные экзамены. Они что, выявляют таланты, стимулируют творческое мышление? Да ни в коем случае. Для пятерки достаточно слово в слово пересказать материал лекций. У нас попытка ввести на ФОХе в экзамен обязательное решение задач привела к повальной несдаче. А вы говорите ЕГЭ. Тут вся система порочна. Если уж тесты совсем не перевариваются, то опять я направлю в олимпиады. Если здоровье не позволяет, то есть места для льготников, а ЕГЭ и тесты не виноваты.

Требует ли ЕГЭ заучивать кучу фактов в ущерб глубинному пониманию? Во-первых, глупо говорить о глубинном понимании химии с существующей школьной программой. Какие электронные оболочки и гибридизации без квантовой основы? О валентности и степенях окисления до сих пор ученые спорят. Так что школьнику остается только запоминание, никакого понимания. Но это не так уж плохо. Лучше уж тренировать память, чем ничего не учить. Химику фактический материал тоже требуется. Вот я еще в 10 классе выучил все формулы аминокислот. Просто тупой зубрежкой. В жизни пригодилось. Или когда мне на втором курсе Александр Григорьевич Шавва поручил заниматься бетулином, то я первым делом вызубрил его формулу: все пять колец с сочленениями и метильными группами. Проверил, до сих пор помню, один только стереоцентр перепутал (С-18), в котором сомневался. Зачем мне это нужно, если можно было в статье посмотреть? Для работы нужно было. И никакое умение думать или умение учиться формулу бетулина узнать не поможет. Но ЕГЭ лучше напишут те, кто учит и при этом знает, зачем учит, а не бездумные зубрилы, которые по правде ничего не помнят, затем и зубрят. Мне к второму курсу, чтобы сдать экзамен, достаточно было один раз конспект пролистать. Сам удивлялся, что все помню.

Многие думают, что американцы такие тупые, потому что у них одни только стандартные тесты. Во-первых, они не тупые. Я сужу по тем студентам, которых я учил, с которыми я учился, и с которыми обсуждал науку. Не говоря уже о профессорах. Я, конечно, в числе лучших, но это уж я такой, а не российская система. Мои бывшие однокурсники-списывальщики вряд ли смогли бы сильно обогнать американцев. При этом Питтсбург – не самый сильный универ. Во-вторых, по химии начиная с колледжа (undergraduate studies) никаких тестов нет. Есть письменные экзамены вроде части 3 ЕГЭ, есть «проекты» – подготовка презентации по статье, решение задач. Лишь малая незначительная часть оценки у некоторых преподавателей может зависеть от multiple-choice questions.

Есть и другие вопросы. Зачем для приема химиков русский и математика должны играть суммарно в два раза большую роль, чем химия? Математику и до этого сдавали на химфак, она действительно нужна. Особенно если учесть упор на физхимию в СПбГУ. О пользе русского ярко говорит «памятка» с сайта химфака (http://www.chem.spbu.ru/chem/docs/pamyatka.tif) с его «в течении». Вот хотя бы затем, чтобы не плодить таких в прямом смысле уродских документов. Уж бояться того, что математики и филологи займут места одаренных химиков, пока не приходится. А если ты не можешь сдать русский и математику на 40 баллов, то ты уже не одаренный химик, а человек с пробелами в знаниях и неумением эти пробелы заполнить в разумный срок. Если такие не попадут на химфак – не велика потеря. Вот помимо GRE Chemistry в аспирантуру в США надо сдавать GRE General, где есть и математика и язык (в расчете на американских студентов). У меня было 800/800 по математике, 520/800 по языку и 4.5/6.0 за сочинение. Так неужели приемная комиссия химического факультета университета Питтсбурга не догадается, что к иностранным студентам должно быть иное отношение.

Есть у меня и чисто методические замечания к освещению ЕГЭ в «Химператоре». Самое полезное интервью с Диной Николаевной, там есть цифры. Все остальное – это частное мнение на заданную тему. Вот кого действительно стоило спросить – это первокурсников, особенно иногородних, которым не пришлось тащиться в Питер подавать документы и сдавать экзамены. Вы возразите, что раз они поступили, то они за ЕГЭ, надо спрашивать тех, кто провалился, для равновесия взглядов. Но поступившие на химфак СПбГУ могли не попасть в другие вузы. В общем, жаль, что настоящих участников никто спросить не догадался.

Может создаться впечатление, что я за ЕГЭ. Нет, я против, но против по той простой причине, что ЕГЭ слишком дорог, а эффективность его близка к прежней системе. Он не сумел ни победить коррупцию, ни уменьшить психологический стресс на школьников, ни создать позитивного общественного мнения. Единственное, чего, возможно, удалось достигнуть, – это доступ к высшему образованию для учеников из регионов. А вот денег реформа и проведение экзамена требуют колоссальных. Что, сильно бы изменился контингент перваков химфака при старой форме набора и при ЕГЭ? Если не изменился, то ЕГЭ не нужен. Все равно, даже специалисты-выпускники – это еще не профессиональные ученые. Не все ли равно кого учить, чтобы потом выкинуть их на улицу. Аспирантура остается более слабым звеном российской системы образования. Если хотят поднять науку, то пусть занимаются ей, а не ЕГЭ.