Существует справедливое мнение, что М. «дабл ю» Ломоносов чрезмерно распиарен в России, но практически неизвестен на Западе. У нас в честь него названы университеты, мосты, станции метро, медали, горные хребты и город Ораниенбаум. Памятники Ломоносову попадаются тут и там, его стихи входят в школьную хрестоматию, разве что песен о Ломоносове я не смог припомнить. А вот знают ли американцы и прочие шведы, как архангельский мужик стал разумен и велик? (Про Менделеева, например, знают неплохо).
И вот оказалось, что 100 лет назад кое-кто знал и о Ломоносове. Статья оказалась докладом президента Американского Химического Общества (АХО = ACS) Александра Смита на встрече АХО в Вашингтоне 28 декабря 1911 года.
Знаете такого химика? Я не знал, но вот оказывается был такой. Родился в Эдинбурге, учился в Мюнхене, работал в Чикаго, потом в Нью-Йорке и как-то по ходу побывал президентом АХО. Портрет отсюда.
И вот решил Смит рассказать американским химикам об их раннем физическом коллеге Ломонософфе (привет собравшимся в Сан-Диего! Сегодня вам про Ломоносова никто не расскажет. Нынешний президент будет болтать о jobs, outreach, equality и пр.). Начал проф. Смит издалека, с того, что со времен Роберта Бойля слава первооткрывателя в науке часто закреплялась не за тем, кто сделал открытие первым, а за тем, кто первым опубликовал это открытие в престижном журнале.И дальше пошел почти советский пафос о том, что Ломоносов – наше все. Что он и флогистон победил раньше Лавуазье, и кучу чего предсказал, опередив свое время лет на сто. И что вот никто об этом не знал, пока русский ученый Меншуткин не отрыл соответствующие бумаги в ломоносовском архиве. А до этого он и на родине был известен только своими архаичными стихами, а не научными достижениями.
Even in Russia, although his work in literary and linguistic lines, his success as a man of affairs and his investigations as a geographer and a meteorologist had won for him enduring fame, the fact that he was primary a chemist had been completely forgotten. It was Menschutkin who, a few years ago, rediscovered him as a chemist, reprinted in Russian his scattered memoirs and collected all that could be found of his manuscripts, letters and laboratory note-books.
Смит повествует не только о научных воззрениях и удивительных экспериментах Ломоносова, но и рассказывает кратенько биографию своего героя:
A year later, we find him in the university, lecturing in Latin on chemistry, geography and the Russian language. Lecturing in Latin upon the Russian language to Russian students! Such simple, blind devotion to a tradition surprises us—even when it occurs in a university.
Михаил Васильевич, конечно, палку перегибал, но теперь я знаю, кого призывать в союзники, когда я доказываю важность преподавания химии в российских вузах на английском.
В общем, вот такой обстоятельный доклад сделал товарищ Смит. То ли по случаю 200-летия со дня рождения, то ли действительно так Ломоносовым вдохновился, то ли больше не о чем было рассказывать, но отмечу, что доклад был дополнительно перепечатан в Science, чтобы как можно больше людей узнало о великом русском ученом. И что же?
Поиск по журналам ACS за прошедшие сто лет показал, что пор имя Ломоносова лишь изредка всплывало в исторических очерках в J. Chem. Ed. Хотя в последние годы оно стало появляться все чаще, благодаря тому, что МГУшники ныне подписывают место своей работы как Lomonosov Moscow State University, Leninskiye Gory. Да еще объявился в Англии вирусолог-нанотехнолог Джордж П. Ломоноссофф, который изредка в Langmuir’е и Biomacromolecules публикуется.
Комментариев нет:
Отправить комментарий