Там вообще сосредоточена вся спортивная жизнь Принстона: теннисные корты, бейсольные поля, бассейн и, конечно же, относительно новый (1998 года) футбольный стадион на 28 000 мест.
Там даже летом кто-то занимался спортом.
А я в один из дней просто прошелся по рядам и окинул поле взглядом.
Принстонские команды называются «Тиграми», потому что официальные университетские цвета с давних пор были оранжевый и черный, и когда в 19 веке софтбольная команда вышла на поле в черно-оранжевой полосатой форме, никто особо не спорил, насчет выбора талисмана.
Сейчас Принстон играет, как ему и положено, в Лиге Плюща (Ivy League), потому главные противники – Гарвард и Йель, а не какой-нибудь Ратгерс.
Рядом со стадионом расположено самое высокое здание на кампусе – тринадцатиэтажный Fine Hall, где заседает знаменитый математический факультет Принстоновского университета.
Здание было построено, наверно, в 1970-е годы, но, как и в случае Frick Hall’а, название более древнее и переезжает вместе с факультетом. Означает оно не то, что холл хороший, а то, что был тут сто лет назад такой профессор математики и декан Генри Файн, который много полезного сделал для превращения Принстона в центр мировой науки.И в среду после банкета Шенченг предложил мне, раз я уже не знал, куда бы сходить, зайти в Fine Hall и посмотреть на кабинет Джона Нэша, нобелевского лауреата по экономике 1994 года, персонажа оскароносного фильма «Игры разума», первооткрывателя равновесия по Нэшу (как-никак брат у меня в студенческие годы занимался теорией игр). Я даже однажды видел Нэша мельком на конференции в Northwestern University в Чикаго в 2008 году (долго рассказывать, зачем нас с братом туда занесло, а в ЖЖ я тогда не писал). В общем, во всех отношениях легендарный дед, который до сих пор числится профессором и на кампус приходит. Пользуясь указателем на первом этаже,
я без труда отыскал кабинет Нэша 910 на девятом этаже, но, разумеется, тот был закрыт и вообще ничем не примечателен.
Обыкновенная сплошная коричневая дверь. Даже таблички с именем нет.
В полседьмого вечера в здании математического факультета было пусто (какой контраст с химиками), только на одном из этажей кто-то где-то разговаривал. Внутренности здания поразили меня своей невзрачностью. В России университетские здания и то бывают повеселее. Помимо кабинета Нэша я еще остановился у кабинета Андрея Окунькова, который в 2006 годом, в отличие от Перельмана, свою Филдсовскую медаль принял, отчего на родине об Окунькове почти никто ничего не слышал. Работает у себя в Принстоне над какой-то математикой, да и ладно.
А на третьем этаже есть кабинет Джона Конвея, автора игры «Жизнь» и тоже известного математика. Вот рядом с его кабинетом в коридоре выставлены какие-то геометрические тела. Хоть какой-то намек, что здесь храм науки, а не бухгалтерия.
Кстати, фильм “A Beautiful Mind” я пересмотрел, вернувшись в Питтсбург. Теперь я смог без труда определить месторасположение всех сцен, снимавшихся в Принстоне. Благо они выбрали самые знаменитые достопримечательности. В кадр попадают даже та самая легендарная пушка, которую грозятся украсть ратгерсовцы, и Oval with Points.Рядом с математическим факультетом построена новая библиотека – Lewis Library.
И вообще эти места активно застраиваются. Вот и химфаку новое здание возвели тут. Заодно через Washington road перекинули пешеходный мост.
За время конференции я пересекал его неоднократно, так что перекинут он был очень кстати.
А еще я каждый раз проходил мимо здания Института геномики,
и меня страшно заинтересовала темная полая конструкция внутри.
Чем-то она походила на панцирь ископаемого существа, внутри которого помещается несколько студентов с ноутбуками.
Чуть в стороне строится здание для будущего Института мозга (Neuroscience).
Так что Принстон растет и развивается, несмотря на двухсотлетний вой скептиков, которые каждый год предсказывают, что уж в этом году доллар точно обвалится, а за гиперинфляцией последуют распад страны и, возможно, конец света.
Я тоже верю, что доллар когда-нибудь загнется, и США загнется, но если это случится через 500 лет, то Принстон может спокойно обрастать новыми зданиями и строить планы на будущее. Места пока хватает: большую часть южного кампуса, вплоть до Carnegie Lake занимает лес.
Комментариев нет:
Отправить комментарий