Так уж вышло, что представлять постеры во второй раз уже для расширенного круга лиц нам обоим с Жульеном выпало в понедельник. В этом есть свои плюсы: выполнил свою часть в самом начале и можешь уже ни о чем не беспокоиться. Хотя никто вообще не проверял ни посещаемость, ни то, а вывесил ли ты свой постер и когда. Заплатил за участие и участвуй, как хочешь. С другой стороны в понедельник далеко не все соизволили осмотреть постеры. Ну, кто-то из профессоров вообще их своим вниманием не почтил ни в один из дней. Меня потом многие люди спрашивали о том, чем я занимаюсь и когда представляю постер, я отвечал, что прохлопали вы мой постер, раньше надо было его смотреть. На самом деле, можно было спокойно вывесить его еще раз, но я предпочел, чтобы такая возможность была оговорена официально. С третьей стороны, многие профессора свалили до окончания конференции, так что неплохо было показать наш постер тому же профессору Francois Gabbai в понедельник.
А пока день начался с завтрака и четырех очередных докладов. Стартовали за здравие с швейцарского профессора Андреаса Пфальца, у которого был настоящий синтез, а дальше пошла какая-то частная фигня. Или не фигня, но представление было на крайне низком уровне. Если со студентами скукота докладов была объяснима, то от профессоров, которые уже столько за свою жизнь отдокладывали, ожидаешь большего.
Выступления на GRC занимают 30 минут, после следуют 15 минут на вопросы (почти всегда оставались желающие спросить еще, но нужно было двигаться дальше). Докладчиков приглашает председатель. Он же выбирает и так называемых discussion leaders, обычно уважаемых профессоров, которым лень что-либо самим готовить, а поучаствовать в конференции хочется. Их роль заключается в представлении докладов, отмерению времени и перемещению микрофона для вопросов по аудитории. Остальные участники имеют шанс на 15 минутный доклад, если предоставят с утра понедельника копию А4 своего постера. Председатель и «дискуссионные лидеры» выбирают шесть наиболее интересных, и в последующие три дня по два «постерных» доклада зачитываются перед ланчем. Я тоже попытался и подал копию своего постера. Неудивительно, что меня не выбрали: все-таки студент и с какими-то карбенами-боранами, а тут профессора с палладием приехали.
Большую часть кофе-брейка заняло коллективное фотографирование. Нас выстроили на лужайке перед зданием, где проходили доклады. Попросили всех переписаться по рядам, кто где стоит. Хотя на фотографии подписей так и не поместили. В общем, выстроили нас, потом из окна второго этажа высунулся дядька с фотоаппаратом и стал нас щелкать. С одной стороны всех видно, с другой – смотреть на солнце и не щуриться было тяжело. Фотографии на следующий день можно было приобрести в офисе GRC за $16. Так как это была моя первая конференция, то я приобрел сей сувенир. А вот Julien и многие другие не стали ничего покупать.
После ланча было объявлено, что желающие играть в футбол могут собираться там-то. Я к числу желающих не относился и вообще не взял кроссовок, только ботинки. О чем впоследствии жалел. Никого мой внешний вид не волновал, а ходить пришлось немало. До 4 часов, когда начиналась постерная секция, у нас каждый день бывало свободное время. Кто-то играл в футбол или бейсбол, кто-то готовил доклад, кто-то ходил купаться, кто-то писал статьи, кто-то спал, а я исследовал окрестности. В понедельник мы вместе с Жульеном отправились на север по Cliff walk’у. Это такая по большей части мощеная тропа, ведующая вдоль кромки океана.
Проходит она прямо за университетскими зданиями. Северный ее участок совсем короткий и заканчиваться на бесплатном пляже, который нас не интересовал.
Интересовало нас углубиться в ньюпортские улочки и найти старую башню 17 века. Я о ней когда-то что-то читал, и это была моя первая ассоциация с Ньюпортом. Долгое время ходили легенды, что построена она была тысячу лет назад викингами. А что еще можно сказать о крайне странной конструкции, в которой необработанные камни скреплены раствором, маленькие и нерегулярные окна и шесть ног разной толщины.
Уже к середине 18 века никто в тех местах не помнил, что это было. Ныне ученые окончательно заявляют, что никакими викингам там не пахнет, а башня на самом деле представляет собой мельницу, построенную примерно в 1660 году. Что все равно помещает ее в десятку древнейших сооружений на востоке США.
Расположена башня-мельница в Touro парке, недалеко от центральной улицы Ньюпорта Bellevue Avenue.
Там же находится памятник коммодору Перри, чем-то знаменитому.
Это самый центр города, в котором обнаружилось немало старинных и красивых зданий.
Несмотря ни на что, неподалеку стоит отель «Викинг» (и местная школьная спортивная команда называется «Викинги»).
Мы не хотели опаздывать с постерами, потому повернули в этот момент назад. По пути забрели в сад одного из особняков, который называется The Elms (Вязы).
Заимствования из европейской архитектуры налицо.
Говорят, что некоторые вещицы подлинные и перевезены из Старого света.
Я всегда в таких случаях делю всю американскую архитектуру на «готишно», «антишно» и небоскребы.
В Ньюпорте порядка девяти самых роскошных особняков, чьи хозяева отказались от них в Великую депрессию, превращены в музеи наподобие питерских пригородов. Как я потом посмотрел, билет стоит $31 на посещение пяти любых особняков. Ну, у нас в этот раз времени на экскурсии и разглядывание интерьеров не было. Если Gordon конференции продолжатся в Ньюпорте, то я буду знать, чем если что заняться. В целом, для маленького города там невероятно много завлекаловок для туристов, которые в немалых количествах покоряют Cliff walk, обходят mansions’ы и ездят на Newport trolley’ях, которые никакие не троллейбусы, а автобусы на природном газе.
Между прочим, часть особняков попала в хозяйственные лапы Salve Regina University. В одном из таких, McAuley Hall’e у нас и проходила постерная выставка. Более скромные имения по большей части остались в частных руках, хотя уже никому не позволено чинить препятствия по доступу к океану. Ну, пусть себе сидят за заборами, колючей проволокой, кустами и табличками «Private». Мы с Жульеном проходя мимо агентства недвижимости глянули на цены на рекламной витрине. Дома на берегу спокойно могут стоить $4 млн, а самый дорогой предлагался за $10.5 млн. В Питтсбурге такой дворец обошелся бы раза в четыре дешевле.
Итак, вернувшись на кампус, мы развесили свои постеры и принялись рассказывать о своих научных достижениях тем, кто имел неосторожность остановиться неподалеку. Надо было мне сделать отдельную небольшую часть о применении карбен-боранов в радикальном восстановлении. Ведь наши статьи там пара человек читала, а остальные сразу спрашивали, откуда вообще взялась идея подобного проекта. Неплохо было бы и длины основных связей под структурами добавить. Но в целом, уже неплохо, что несколько десятков человек узнали, что есть на свете такие NHC-boranes и что кто-то их любит и изучает. Для многих оказалось поразительным открытием, что я выделил все представленные соединения хроматографией. Они же из своих glovebox’ов и не вылезают.Последовавшие за обедом доклады были разной степени интересности. Guy Bertrand – очень хорошо, а дальше по наклонной. В целом, так получилось, что к концу понедельника мы прослушали всех тех, ради кого выбрали эту конференцию, представили свои постеры, и теперь нам оставалось играть роль студентов и отдыхать от мирских забот.
Вечером опять было бесплатное пиво, но на этот раз предполагалось продолжить обсуждение постеров, но в менее формальной обстановке. Первые дни я выпивал по одной бутылке. Наполовину из интереса, наполовину за компанию. Перепробовав за четыре дня все варианты, я понял, что пиво не люблю, влить в себя вторую бутылку уже заставить не могу, и перешел на апельсиновый сок.
Комментариев нет:
Отправить комментарий