1. О писателе Гюставе Флобере (1821–1880) и его главном романе «Госпожа Бовари» (1857) я слышал много раз, но ничего у него не читал. К подобной классике я отношусь насторожено: она мне представляется устаревшей и однообразной. Уверения, что Флобер – прекрасный стилист, меня не убеждали: я же его не по-французски слушать буду. Очень стандартная проза, как у его друга Тургенева (которого я не люблю). А с «Анной Карениной» «Госпожу Бовари» не сравнил только ленивый.
Начало скучновато, но после двух-трёх часов прослушивания я втянулся в повествование и с интересом следил за сюжетом до самого конца. Тут вам и описания сельскохозяйственной выставки, и оперы, и кредитного рабства. И, разумеется, сама героиня с её душевными терзаниями, которые весьма современны: тогда она была женой сельского доктора, сейчас могла бы быть женой программиста. (Сам Флобер не женился и другим не советовал).
Флобер – человек насмешливый. С каким упоением он пинает романтические псевдоисторические романы в духе Вальтера Скотта и Александра Дюма. Вам нужны книги о прекрасных принцах? А про гумно и колбасников почитать не хотите? «Госпожа Бовари» оказалась лучше, чем я ожидал. Поэтому и моя оценка такая высокая. Я готов поставить 5/5 за одного только персонажа аптекаря, который, конечно, человек неприятный, но зато абсурдно смешной. Тургенев упёр этот образ у Флобера для своего Базарова, но только испортил избыточным романтизмом.
2. В посте о шахматах сразу несколько комментаторов посоветовали мне прочитать «Защиту Лужина» (1929) Владимира Набокова (1899–1977). Я её читал в школе, но сюжет в памяти не отложился, поэтому прослушал, как впервые. И как у меня стояла оценка 3/5, так она и не изменилась.
Из чтения чужих отзывов я заключил, что люди делятся на две части по эстетическому восприятию Набокова. Одни фанатеют от красоты его языка и рассыпаются в комплиментах на ютубе. Другие считают, что Набоков писал многословно, претенциозно, и быстро устаёшь продираться через его «словесные кружева». Я принадлежу ко второй группе, и желания дальше знакомиться с творчеством Набокова у меня не возникло.
Сюжет тоже восторга не вызвал: описание детства было ещё более-менее, а потом произошёл скачок во взрослую жизнь и иммиграцию, где герою перестаёшь сопереживать. А как же шахматы? Они присутствуют, но это не та книга, которая вдохновит молодёжь ими заняться. Лучше уж почитать биографические книги о великих шахматистах той эпохи.
Литературные критики выискивают глубокие мысли, проводят параллели между сюжетом и шахматной игрой, но не могут даже договориться, является Лужин конём или королём. Для меня же главная загадка, почему у многих «Защита Лужина» – первая литературная ассоциация с шахматами. Такая интересная тема, а Набокова с его неопрятным героем никто не переплюнул.
3. Следующее короткое эссе «Апология математика» (1940) английского математика Годфри Харольда Харди (1877–1947) я тоже уже когда-то читал. Оно сильно повлияло на понравившуюся мне книгу «Дядя Петрос и проблема Гольдбаха», где из Харди взят следующий эпиграф: «Архимеда будут помнить, даже когда забудут Эсхила потому, что языки умирают, тогда как математические идеи бессмертны. Возможно, «бессмертны» — глупое слово, но, вероятно, математик имеет лучший шанс на бессмертие, что бы оно ни означало».
Ирония заключается в том, что самого Харди теперь больше помнят не за его математические достижения (они слишком сложны для включения в школьную программу), а за это самое эссе и за байки о его чудачествах.
«Апологию математика» можно читать как математическую книгу, но собственно математики там немного, а философия очень спорна по содержанию. Харди предстаёт перед нами не самым приятным человеком, который высокомерно заявляет, что если вы не можете понять доказательства иррациональности √2 и бесконечности простых чисел, то ему с вами не о чем и говорить.
Но я перечитывал эссе как горькие размышления постаревшего математика, который уже не успеет ничего открыть и по-фаустиански размышляет о бесполезности того, что он сделал за свою жизнь. На фоне начавшейся Второй мировой войны Харди утешается мыслью, что вся бесполезная математика, которой он занимался, была в то же время безвредной. Я не люблю антинаучный пессимизм, но Харди вошёл в математический фольклор чудиком, которого нельзя воспринимать всерьёз, и я поставлю ему 4/5.
4. Книгу «Лидерство во льдах» (1959) журналиста Альфреда Лансинга (1921–1975) мне порекомендовали, когда мне понравился «Террор» Дэна Симмонса. На этот раз не Арктика, а Антарктика. И не мистические монстры, а трудности реальной экспедиции 1914–17 годов под руководством Эрнеста Шеклтона (английское название книги – “Endurance: Shackleton’s Incredible Voyage”).
Книга документальная и рассчитана на больших любителей почитать о географических путешествиях типа меня. Я ей поставлю 5/5, несмотря на то, что её надо было читать, постоянно сверяясь с картой, а не пытаться на слух воспринять значение долготы и широты, где оказались герои. Я потом ещё много читал в Википедии о южных островах и путешествиях. Для меня это критерий того, что книга правильная. Середина может показаться медленной и монотонной, как зимовка во льдах, но концовка мощная.
Теперь буду хорошо знать, кто такой Эрнест Шеклтон. Он так никогда и не побывал на Южном полюсе (спойлер!), но после выхода этой книги в общественном сознании он потеснил Роберта Скотта как британский полярный исследователь номер один.
5. «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза (1927–2014) были вначале опубликованы, как рассказ (1959), а потом как роман (1966), который я и прослушал. Считается очень известным произведением научной фантастики, собравшим профессиональные награды, что обычно для меня плохой признак. И я начинал слушать с ожиданием, что скоро начнут грузить назидательностью с левацким подтекстом, но ошибся.
Сюжет книги меня не раздражал, а поднятые темы оказались занимательными. Русскоязычная публика сразу вспоминает «Собачье сердце», но Киз в 1959 году в США не мог читать Булгакова. Скорее уж «Франкенштейна» Мэри Шелли можно вспомнить. Учёные превращают очень глупого человека в очень умного, но счастья никому не приносят. В те годы тема психических болезней была популярна в литературе. Общество переосмысливало, что делать с психами и что есть норма. Должны ли мы всех лечить, чтобы привести к общему знаменателю? Ведь очень умных не любят ещё больше, чем очень глупых. Ещё боженька запрещал жрать плоды с дерева познания добра и зла. Мозги учёные ещё смогут вправить, а вот развить человечность – нет.
Вопросы ставятся большие, но ответами читателя насильно не кормят. Главный вывод тот, который я и так всё время повторяю: человеческий мозг – сложная штука, мы в нём ещё ничего не понимаем. И если меня такая фантастика не выбесила, то 5/5.
***
Хотел написать о десяти книгах для круглого числа, но написал о пяти, и уже кажется, что пищи для размышлений достаточно. Другие пять более современных книг никуда не убегут. Я о них потом напишу. К тому времени ещё что-нибудь дочитается.
Комментариев нет:
Отправить комментарий