Бетховен на тему космических спекуляций

В пятницу 24 сентября Pittsburgh Symphony Orchestra открывал сезон, и мы, конечно, оказались в числе слушателей. При установившейся в Питтсбурге 90-F-градусной жаре (32 °С) нормально так засесть в кондиционируем зале, послушать музычку. Мы заявились вообще за час до официального начала, так как я подбил братца посетить предконцертный доклад. Вот в Pittsburgh Opera мы на такие pre-talk’и всегда ходим (сезон откроется 9 октября), а в Symphony один раз сходили, и решили, что нам этого не надо: скучно. Но в этот раз в качестве гостя был обещан композитор Michael Gandolfi, чью музыку (в том числе) собирались исполнять в тот вечер. В конце концов, нужно же мне что-нибудь в блоге писать, кроме перечисления произведений-исполнителей из программки. А вот помощник дирижера, который ведет pre-talk, на большее и не замахивался и прямодушно поведал, что нам предстоит прослушать, как будто собравшаяся публика и так этого не знала. Публики, вообще-то, было раз-два и обчелся. Мы сразу на свои места наверху пошли и там вообще к началу pre-talk'a сидели в одиночестве. Но потом народ начал подтягиваться и забил зал основательно: даже боковушки заполнились – воистину full house!

Так вот помощник дирижера пересказывал программку, которую мы читали от нечего делать, а затем на сцену был вызван маэстро Гандольфи. Мы оторвали глаза от бумаги и возвели их на сцену. Пусть он композитор местечковый, но послушать творческого человека всегда интересно. Он рассказал о замысле своей музыки “The Garden of Cosmic Speculation” (Сад Космических Размышлений – реальный сад в Шотландии, где природно-архитектурно иллюстрируются современные научные концепции). Мне больше всего понравилось, как Гандольфи пнул «современную» академическую музыку (та что «сумбур вместо»). Мол, когда маленький был писал такую, но писал, потому что требовали учителя, для всяких конкурсов, а сам чувствовал, что что-то не так, не буду я такую музыку, к примеру, дома слушать для своего удовольствия. Вот и перешел он писать мелодии, а не какофонии. Кто-то скажет, что опопсился, а он считает, что нашел себя.
В 7.30 композитора поблагодарили, и у нас было еще полчаса до концерта, проведенные в чтении, благо в PSOшных программках есть, что почитать. Народ занял свои места, выкатили тумбу для доклада. За тумбу зашел дед – вице-президент попечительского совета – всех поздравил с открытием сезона и даже денег не стал на радостях просить: сезон длинный – еще успеют.

А потом вышел дирижер Хонек, для которого это уже третий сезон во главе PSO. У него тоже была заготовлена небольшая речь. Он отметил, что товарищ Гандольфи сегодня с нами и пригласил того на сцену (во второй раз для тех, кто пришел заранее и был в теме). Композитор на этот раз не стал долго разглагольствовать. Кратко упомянул о саде, рассказал, что вообще-то он написал 11 частей общей длительностью 1 час 10 минут, но такого его желание, чтобы для каждого исполнения отбирались несколько частей в любом порядке. В саду тоже каждый ходит своим путем и далеко не всегда обходит за раз все дорожки. Для Питтсбурга Хонек (или кто там это решает) выбрал четыре части. Но так как открытие сезона, начали с традиционного американского гимна: оркестр играет, зрители поют (мы не поем, ну так дайте гражданство – слова выучим и споем). Вот в Pittsburgh Opera поют лучше, слаженнее и громче: через две недели проверим.

А дальше пошла первая часть «Сада»: The Universe Cascade. В реальном саду, если верить программке, это такая спускающаяся аллея, где каждый ярус символизирует этап эволюции Вселенной, начиная с Большого Взрыва. С него же и начал Гандольфи, благо устроить Big Bang для большого оркестра не представляет труда. А дальше пошла эволюция, но не космоса, а западноевропейской музыки: от средневекового колокола и до. В общем, все постепенно дошло до электронной музыки, которая на фоне только что звучавших композиторов 19-начала 20 века должна вызывать возглас «Докатились!». В общем, веселое такое сочинение. Ну, и еще три части были исполнены. Про всякие там кварки и ленты Мебиуса (братец-математик говорит, что в программке дано неверное определение сией ленты: нужно реформировать школьное образование, чтобы такие вещи представляли заранее, а не по шпаргалкам). Кто его знает, может купить диск этого Гандольфи, в машине слушать, поддержим современного музыканта.

После аплодисментов и небольшой паузы на сцену выехал рояль. «Рапсодии на тему Паганини» Сергея Рахманинова были впервые сыганы самим Серж Рахманинофф в 1937 году. Ныне ему на смену пришло молодое китайское дарование (с канадским образованием) Yuja Wang. Что-то ее все слишком сильно нахваливают. Слишком сильно. И это вредит ей в наших глазах. Так как играет она средне. Я не большой специалист в фортепианной музыке, и для меня один критерий: либо цепляет, либо не впечатляет. Вот и братец говорит, что очень средне, что своей идеи нету, ну, а одной виртуозностью восхищаться глупо. Для приличия, конечно, похлопали, публика ее даже на бис развела. Мы с братцем одновременно зашептали: «Только не турецкий марш». Дело в том, что Юджи уже выступала с PSO в прошлом году с Вторым концертом Прокофьева и сыграла на бис переделанный турецкий марш из Моцарта. Она его вообще играет, где бы ни пришлось. К счастью, на этот раз сообразила она что-то заунывное, что никто из нас не распознал. И все с облегчением перешли к антракту.

А после принялись играть то, ради чего мы пришли – Пятую симфонию Бетховена. Оркестр был удвоен (типа четыре валторны вместо двух). Симфония-то сама по себе не очень длинная, но очень важная. Все-таки как гениально прост Бетховен. То, как он изменил мировой взгляд на музыку, по мне сопоставимо с влиянием Пушкина на русскую литературу. Вот так и надо писать. Никаких излишних эффектов, а все равно не скучно. После концерта теоретически можно было еще остаться слушать talk c Yuja Wang, но это не так интересно, как послушать Гандольфи, и мы побрели к машине.