Приходил Джерад, попросил настроить Skype на компьютере группы: в 8 утра в понедельник он с Curran'ом будет обсуждать диссер. Я сказал, что Skype настроен, ничего делать не надо, кроме как ждать звонка. А наушников у нас нет. Те, что принес Макс два с половиной года назад, сломались, и во время предыдущих видео-встреч с руководством я приносил свои из дома.
Приходила Линн, спросила, не могу ли я встретиться вместо доктора Curran’а с профессором, который на следующей неделе дает Байеровскую лекцию (некто Galen Stucky). Нет проблем, говорю, когда, где, о чем говорить. В 4.30 в четверг, в офисе Dr. Curran’a, о своем research’e. Отвечаю, в 4.30 не могу, так как в 5 у нас group meeting, а ей тоже я заведую. Тогда в 1.30. OK. С perspective students я уже за Curran’a говорил, пора идти на повышение.
Сходил на HRMS. У них вроде как накрылся прибор. Все мои образцы ждут своего часа. В подносе, куда кладут заявки лежит душераздирающая просьба: «Дорогие аналитики! Рецензенты требуют два HRMS для статьи. Крайней срок подачи – 1 ноября. Снимите же эти два чертовых масс-спектра вне очереди!!!» Ха! Так и снимут. Мы в свое время, когда масс-спектр дох, аутсорсили в Миннесоту.
Мой любимый спектрометр 400В был забит на целый день (у нас на большинство ЯМР спектрометров надо через Интернет время забивать). Поэтому к 2.30 pm мне уже было нечего делать, а домой идти рано. Пошел в Benedum Hall на семинар. Пока к Chevron'у пристраивают новые лабы, больших аудиторий у нас нет.
Но я же на семинар не штаны пришел просиживать, а статью читать. Статья не какая-нибудь там, а по нашей теме. Более того, нам заранее присылали часть результатов и даже вещество, мы даже думали коллаборейтиться. Начальник там француз, работающий в Калифорнии. Жульен с ним очень мило побеседовал во время GRС. Меня он тоже сразу узнал (в смысле видел эту странную фамилию Solovyev в статьях). Так вот, что они сделали, тем у нас Жульен занимался, а я вообще никакого прямого отношения не имею. Всей подноготной не знаю, но в какой-то момент вместо коллаборейшена, наши французы и Curran решили срочно публиковать, что у нас есть, но первыми. Было не так уж много, и это немного запихали в Beilstein Journal of Organic Chemistry (знаете такой журнал? вот профессор Baran не знал), где Curran сидит в Advisory Board. Журнал исключительно электронный и исключительно бесплатный.
Так вот Жульен, когда я ему сказал, что мусье Bertrand опубликовал свои CAAC-бораны в Ангевандте, первым делом спросил, а сослались ли они на его статью. Я глянул: на три наших статьи сослались (на двух из них я автор, но сами статьи имеют к докладываемой работе опосредованное отношение, случайно, наверно, выбрали три, которые помнили), а на самую важную бельштейновскую статью не сослались. Эммануэль считает, что это из-за раздолбайства, а не со зла.
Вот во время семинара я статью проработал. Результаты понятны. Против рентгена не попрешь, а в выходы в 96% после кристаллизации верится с трудом, но с теоретическим обоснованием я не согласен. По ним выходит, что водород в BH3 в меньшей степени гидрид, чем в H3SiPh. Цитируя стихи:
«…Тот водород, что сел на боре,
Скорей гидрид, а не протон,
И основанием (о горе!)
Не хочет отщипляться он».
И принимая во внимание, что водород с кремния я депротонировал не далее как на прошлой неделе, вывод калифорнийских товарищей спорен. Ну, не мне им об этом писать.
А семинар? Ах, да читал я статью на семинаре, который являлся ежегодной Henry Frank Lecture. Генри Франк был такой в Питтсбурге крутой физхимик и декан, который в 1945 году предложил «iceberg model of hydrophobicity», то есть то, что вода у неполярной поверхности структурирована вроде льда. После представления профессором Кеном Джорданом (он внешне ужасно похож на Curran’a: когда я первый раз в августе 2007-го искал Curran’a, то мне сказали, что он в Японии и иди гуляй пока. Стал я спускаться в лифте, а тут Curran заходит. Такой как на сайте: с бородой и в очках. Я поздоровался и молчу. Потом понял, что это был профессор Джордан. Undergrad’ы их тоже часто путают. Иногда просят меня рассказать, как их отличать. А никак: опыт приходит со временем).
Так вот оказался я на физикохимическом семинаре. Докладчик был из NIH и в теме были заявлены белки и их фолдинг. А пошла хардкорная физика. Ну, у меня ACIE статья, кусок кекса (тарелки забыли проставить!) и стакан кофе: не пропадем. Лишь бы свет не выключили, тогда придется слушать физику. Я накануне, конечно, разобрался с kagome lattice, но не с первого же раза. В общем все, что понял, – это то, что никто до сих пор не понимает, как устроена вода, как она взаимодействует с гидрофобными поверхностями. Не только не понимает, но и не может ни посчитать, ни измерить, но пытаются. Одна модель сменяет другую, чтобы через пару лет быть смененной третьей.
А после семинара было недолго до встречи группы (Group meeting). Проходят они в Eberly 307 и в отсутствие Curran’a превращаются в профанацию. То есть вместо двух часов мы управляемся в 20–40 минут. Компьютер и лазерные указки приношу я: не потому что у меня легкий Eee PC, а по историческим причинам. Передал мне это право постдок Chu перед отправкой на профессорство в Северную Дакоту. Настанет день, и я передам его Эверетту.
На этот раз докладывался я (в прошлый раз я посчитал, сколько таких research presentations я сделал на таких встречах: в этот четверг была двадцатая, юбилейная), Эверетт и Жульен, который с карбен-боранов перешел на total synthesis. А после наших презентаций Xiben все-таки влез с кратким докладом по safety (хотя в отсутствии Curran'a такие доклады чаще всего идут лесом). Как главный по waste disposal, он поведал нам о том, как правильно избавляться от пустых контейнеров из-под химикатов.
Вечером ответили мичиганцы. Да, у нас то же, что и у них. Но у них есть неопубликованный рентген. Зато у нас есть еще пара комплексов, которых у них нет. Ну, и кто прав? В смысле, что теперь опять будем судить-рядить, кому что делать и как все это дело потом публиковать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий