Фальстаф

Наступило 24 октября, а ним очередное представление в Pittsburgh Opera. Политика этого театра такова, что число трагедий в сезоне должно быть примерно равно числу комедий. Желание похвально, но натыкается на существующий дисбаланс в классическом оперном наследии. В своей же программке они указывают, что «Фальстаф» – единственная комическая опера, написанная Верди (с чем мы не можем согласиться, так как вторая опера итальянского мастера, «Король на час или Мнимый Станислав», хоть и была провалом, канувшим в лету, но несомненно комедийным творением). Таким образом, приняв во внимание уже заигранные комедии трех последних сезонов, у нас есть хороший шанс увидеть в 2010-2011 годах «Севильского цирюльника», «Золушку» или «Волшебную флейту» (на «Дочь полка» им тенора не найти, а что еще?). А пока сегодня мы прослушали «Фальстафа».

История нашего знакомства с этой оперой насчитывает не один год и не одну запись. От классической караяновской с Гобби (на сегодняшнем pre-talk'e из нее ставили демонстрационные отрывки) и видео с Зальцбургского фестиваля того же Караяна с Таддеи-Фальстафом до спектакля из Ковент-Гардена с Терфелом (да, канал «Культура» тоже любил эту оперу). Но, разумеется, первое с чем я буду сравнивать моих будущих «Фальстафов», – это постановка Кирилла Серебрянникова под музыкальным руководством Валерия Гергиева. Пожалуй, лучший спектакль, что я видел в Мариинском театре. На мой взгляд, конечно. Многим режиссура показалась неприемлемой, избыточной и нелогичной. Но то, что все пели замечательно, – в этом расхождений не было.

И вот опять «Фальстаф». Прибыли мы в театр как обычно загодя, на pre-talk в 7 часов. Машину поставили в дальнем гараже, чтобы потом не терять время на выезде и чтобы прогуляться по пасмурному, но прохладному Питтсбургу. Pre-talk свелся по большому счету к пересказу либретто, хотя меня порадовало, что ведущая отметила обилие в «Фальстафе» самоцитат, расставленных Верди. Я ожидал каких-либо отсылок к Шекспиру (все-таки это вам не Пушкин, а почти отечественный драматург), сравнения оригинального и оперного образов Фальстафа. Однако их не последовало. Все-таки «Виндзорские проказницы» – это не «Гамлет», а весьма слабое и заказное произведение, которое я прочитал только уже проникшись вердиевским шедевром. А «Генриха IV» я не читал вообще. Далее генеральный директор Кристофер Ханн сообщил, что постановка, разумеется, не новая, а родом из Торонто, базирующаяся ныне в «пустыне», то есть в Опере Юты. И, разумеется, постановка традиционна во всем: от костюмов и декораций до мизансцен. А не то пригласишь какого-нибудь местного серебрянникова и отпугнешь всех местных бабок и дедок, на чьи деньги театр и существует. Так что опять роль режиссера свелась к механическому исполнению буквы либретто без проявлений творческого либерализма.

Декорация уже имела некую отсылку к шекспировскому театру «Глобус». Пустое пространство в центре для развертывания действия, две (или одна в зависимости от изображаемой картины) боковые лестницы и верхняя галерея. Чтобы уж внести хоть какой-то посыл в оформление была заявлена важная в «Фальстафе» тема рогов в вешалке в таверне, канделябре и раздвоенном дубе.

Фальстафа пел американский баритон Марк Делаван. Готовясь к культпоходу, я послушал его на YouTube и не впечатлился. Его голос далек от тех, что я считаю красивыми. Так оно и оказалось вживую. Когда в самом начале Фальстаф перепутал слова (в результате чего в принесенном ему счету «два фазана» оказались пробиты дважды), а затем опоздал со вступлением к первому большому отрывку (там, где про таверны), то я подумал, что сейчас вообще все развалится. Но откровенных ошибок за мистером Делаваном больше замечено не было. После первого акта я заключил, что громко кричать он умеет, а вот петь нет. Для роли Фальстафа это еще терпимо, а как он Вотана собирается петь (а он собирается)? Но потом он более-менее распелся и неплохой игрой компенсировал вокальные огрехи. Пусть скажет спасибо Верди за такого замечательного персонажа, который не может не понравиться публике. Воистину именно хвастовство Фальстафа и насмешки над его тучностью заставляли зрителей смеяться громче всего. В целом, политкорректности к людям, страдающим ожирением, в либретто точно не отмечается. Когда вначале второй картины второго акта, Алиса и Мег шутят о том, не послать ли в парламент билль о налогообложении толстяков за их жирность, смешок в зале вышел сдержанным. Проблема, как ни крути, актуальна для современного американского общества. Нью-Йорк и другие штаты всерьез намерены обкладывать калорийную пищу и напитки налогом на манер алкогольного, а оттуда не далеко до налога на их неумеренных потребителей. Авиакомпании и прочие транспортные агентства этим уже вплотную занимаются. Ну, действительно толстые американцы в оперу не ходют, так что смеяться можно.

Из всех же певцов мне больше всего понравился Стивен Пауэлл в роли мистера Форда. Вот это настоящее гладкое и приятное оперное пение. Уж так написал Верди, что после арии Форда просто некогда вставить аплодисменты. Но сегодня вообще в середине действия не хлопали, разве что после “L'onore”, но там почти конец картины. Вся остальная команда пела примерно на одном неплохом уровне, только бы Фентона я бы хотел позвончее, да где такого взять. Была еще одна роль без слов, но с беготней, – пажа Фальстафа, которую исполнял старший сын Марка Делавана. Возможно, единственная режиссерская идея, кроме бессмысленного слезания Фентона по приставной лестнице во время своей арии.

Отгремела фуга, слегка смазанная, как и все ансамбли, питтсбургские зрители по обыкновению обошлись одним занавесом и потянулись к выходу. Хотя мариинского «Фальстафа» некому затмить не удалось, мы уходили в веселом настроении и остались удовлетворены увиденным и услышанным. С Pittsburgh Opera мы расстаемся до весны, но музыкальная программа этого года только начинается.